С правой стороны паровоза на широкой, как подножка автомобиля, ступеньке торчала ручка в виде большой скобы. Дико ухмыляясь, разбрызгивая пену по подбородку, явно взбесившись, Волк ухватился за ручку и с легкостью вспрыгнул на ступеньку.
— Эй, а где старик? Волк! Где…
Джек поднял «Узи» и всадил пулю в левый глаз Волка.
Светящий оранжевый свет в глазах угас, подобно пламени свечи при сильном дуновении ветра.
Волк упал на спину со ступеньки, как человек, совершающий глупый и необдуманный прыжок в воду. С глухим стуком он грохнулся на землю.
— Джек. — Ричард дернул его, заставляя оглянуться. Выражение его лица было не менее диким, чем у Волка, только лицо исказилось в ужасе, а не радости.
— Ричард, ты мне доверяешь?
— Да, но…
— Тогда оставь это.
— Но…
— Бери автомат.
— Джек…
— Ричард, бери автомат.
Ричард наклонился и поднял «Узи».
— Ненавижу. Ненавижу автоматы, — вновь сказал он.
— Да, да я знаю, я и сам не особенно их жалую, Малыш-Риччи. Но наступил час расплаты.
Рельсы приближались к высокому частоколу стены. Из-за нее доносились ворчание и крики, возгласы одобрения, ритмическое покачивание, звук каблуков, четким ритмом стучащих о голую землю. Но были и другие звуки еще менее поддающиеся расшифровке. Весь этот непонятный набор звуков был для Джека шумом
Рельсы исчезали под двойными закрытыми воротами в стене частокола. Джек видел, как сквозь грубо опоясанные бревна пробивался дневной свет.
— Джек, лучше притормози. — Теперь они были в ста пятидесяти ярдах от ворот. Из-за них доносилось пение хриплых голосов:
Джек снова подумал о людях-животных Герберта Уэллса и содрогнулся.
— Выбора нет, приятель, тараним ворота. У тебя еще хватит времени, чтобы нырнуть рыбкой.
— Джек, ты сошел с ума. Я знаю…
Сотня ярдов. Скрежет батареи. С шипением выпрыгивает искра. По обе стороны мимо них проносится голая земля.
— Джек, а что, если этот еле ползущий поезд сковырнется с рельс?
— Может быть и такое, — сказал Джек.
— Что, если он пробьет ворота, и тут рельсы закончатся?
— Нам хватит и одной, не так ли?
— Пятьдесят ярдов. Джек, ты действительно потерял рассудок.
— Может быть. Сними автомат с предохранителя, Ричард.
Ричард щелкнул предохранителем.
Топот… Ворчанье… Морган и ругающиеся люди… скрип… крики… нечеловеческий взрыв смеха, который заставил Ричарда нагнуться. И все это Джек прочитал в лице Ричарда. Явную решительность, и поэтому Джек с гордостью улыбнулся.
Двадцать пять ярдов.
Визги… Завывание… Выкрикиваемые команды… и низкий крик рептилий. — ГРУ — ООО! — от этого волосы на голове Джека стали дыбом.
— Если мы отсюда выберемся, — сказал Джек, — я куплю тебе вкуснятину «Дэариквин» (магазин «Молочная Королева»)
— Еханый бабай! Вот это да! — закричал Ричард и, невероятно, но засмеялся. В ту минуту желтый, нездоровый цвет начал сходить с лица Ричарда.
Пять ярдов и неотесанные столбы, которые придавали воротам неприступный вид. Да, очень неприступный. Джек успел еще задать себе вопрос, а не сделал ли он большую, грубую ошибку.
— Ложись, приятель!
— Не называй меня п…
Поезд врезался в частокол ворот, швырнув обоих вперед.
Ворота действительно были довольно крепкими. И, вдобавок, они были заперты засовом из двух больших бревен. Поезд Моргана не был невероятно большим, и батареи были уже на исходе после проезда через Проклятые Земли. Столкновение наверняка сбросит его с рельсов, и оба мальчика вероятнее всего погибнут при этом. Но у ворот была ахиллесова пята. Были заказаны новые петли, сконструированные согласно современным американским представлениям. Однако их еще не привезли, и, когда поезд врезался в ворота, старые железные петли соскочили.