Столкновение миров

— Господи, нет! — Ричард вздрогнул. — Даже на канате вряд ли удалось бы затянуть меня туда. Но даже в этом случае я бы сопротивлялся.

— Никогда даже не заглядывал в него?

— Никогда. И не буду.

«О, Малыш-Риччи, неужели никто не научил тебя никогда не говорить „никогда“?»

— А твой отец? Он тоже никогда не заходил туда?

— По крайней мере я об этом не знаю, — произнес Ричард хорошо поставленным голосом. Указательный палец потянулся к носу, словно желая поправить очки, которых там теперь не было. — Я могу поклясться, что он никогда там не был. Он боялся этого здания, как и я. Но все, что я чувствовал… было просто страхом. Для моего отца в нем заключалось нечто большее. Он…

— Что?

Неохотно Ричард произнес:

— Он был просто помешан на этом месте, мне так кажется.

Ричард замолчал, задумался, вспоминая прошлое.

— Он приближался к нему и стоял перед зданием. Это происходило каждый день во время нашего пребывания в Понт Венути. И не просто несколько минут, вовсе нет — он простаивал перед зданием часа три. Иногда, даже больше. В большинстве случаев он был один. Но не всегда. У него были… странные друзья.

— Оборотни?

— По-моему, да, — почти сердито произнес Ричард. — Кажется, некоторые из них могли быть Оборотнями, или как ты там их называешь. Они чувствовали себя неуютно в своей одежде. Они почесывались все время, особенно те места, которые приличные люди никогда не станут чесать при всех. Другие были похожи на того тренера. Что-то неповоротливое и грязное. Некоторых из этих парней я привык видеть в Лагере. И я скажу тебе еще одну вещь, Джек, эти парни боялись отеля даже больше, чем мой отец. Их просто трясло, когда они приближались к этому месту.

— А Солнечный Гарднер? Он когда-нибудь бывал здесь?

— Ага. Но в Понт Венути он был больше похож на человека, которого мы видели в Территориях.

— На Осмонда.

— Да. Но все эти люди не очень часто приходили туда. Чаще всего отец был один. Иногда в ресторане нашего отеля он заказывал несколько бутербродов и сидел на скамейке, ел свой завтрак и смотрел на гостиницу. А я стоял у окна в холле «Королевской Земли» и наблюдал за отцом, смотрящим на гостиницу. Мне никогда не нравилось выражение его лица в эти моменты. Он выглядел испуганным, но казалось, что он также… злорадствует.

— Злорадствует, — прошептал Джек.

— Иногда он спрашивал, не хочу ли я пойти с ним, но я всегда говорил «нет». Он кивал, но однажды он сказал: «Придет время. И ты поймешь, Риччи… со временем». Я помню, что еще подумал тогда, что если это касается Черного отеля, то я не хочу ничего понимать.

— Однажды, — продолжал Ричард, — когда отец был слишком пьян, он сказал, что там внутри что-то находится. Он сказал, что оно там уже давным-давно. Мы уже лежали в постели. В ту ночь был очень сильный ветер. Я слышал, как волны разбивались о кромку берега, и как скрипели флюгера, поворачиваясь на вершине башен «Противостояния». Это были пугающие звуки. Я думал об этом здании, о его комнатах, там никого не было…

— Кроме привидений, — пробормотал Джек.

Ему показалось, что позади раздались чьи-то шаги, и он быстро обернулся. Ничего; никого. Полотно железной дороги было пустынно до самого горизонта.

— Правильно, кроме приведений, — согласился Ричард. — Я так и сказал и спросил: «Возможно ли такое, папа?»

— Это самая вероятная вещь здесь, — ответил тот.

— Тогда кто-нибудь сможет пробраться вовнутрь и украсть его, — сказал я. — Меня вовсе не интересовала эта тема, просто я не хотел, чтобы он засыпал. Все из-за этого ветра и ужасного звука вертящихся флюгеров в ночи. Он засмеялся, и я услышал звук наливаемого в бокал бурбона из бутылки, стоявшей на полу.

— Никто не собирается украсть это, Риччи, — сказал он. — Никто из забравшихся в Черный отель не сможет увидеть предмет, которого никогда раньше не видел. — Он допил бурбон и уже почти засыпал.

— Один-единственный в мире человек может прикоснуться к этому предмету, но он никогда даже не приблизится к нему, Риччи. Я гарантирую это. Единственное, что интересует меня, так это то, что здесь эта вещь такая же, как и там. Она не меняется, по крайней мере, говорят, что она не изменяется. Мне бы очень хотелось заполучить ее, но я даже не собираюсь пробовать, хотя бы не теперь, а может быть и никогда. С ее помощью я могу сделать такое, — уж ты мне поверь! — но, в общем, мне кажется, что ей лучше оставаться там, где она есть.

— Я и сам уже почти засыпал, но все-таки спросил, что это, о чем он говорит.

— Что он ответил? — пересохшими губами спросил Джек.

— Это сведет тебя с ума.

— Давай, Ричард, скажи.

— Он назвал его… ну ладно… он назвал его «Безумством Фила Сойера».