Столкновение у Балансира

Хэн выбросил это из головы. В данную секунду его заботило одно: приземлиться в целости, а не по кусочкам. Куда приземляться — вопрос второстепенный.

Он проверил приборы. Корабль по-прежнему падал, словно камень, — но теперь это был уже более медленный, планирующий камень. А температура на обшивке даже понизилась — на самую малость, но и то неплохо. Возможно, у них даже есть шанс выйти из этой передряги живыми.

Естественно, осуществлять посадку на досветовых двигателях вместо ныне почивших репульсоров, да еше и вслепую — тоже задачка не из легких. Можно даже начинать беспокоиться, как решить ее, — но не раньше, чем через полторы минуты.

Он вновь бросил взгляд на приборы. Трюк с боковым падением замедлял их, но этого было явно недостаточно. При таких условиях лучшее, на что они могут надеяться: перед падением снизиться до скорости звука.

Ему больше ничего не оставалось, кроме как попытаться выжать из двигателей еще немножко. Да что же там с^этим четвертым, почему он отказался работать? Может, была всего лишь разрушена перемычка пускового механизма? Может, сам двигатель в порядке, просто надо придумать, как до него достучаться? А что, если он попробует параллельный запуск? Поскольку все прочие двигатели в норме, он может позаимствовать частичку их выходной мощности для запуска четвертого. Такое могло сработать. Хэн перенаправил пять процентов энергетического потенциала двигателя номер два через устройство запуска на четвертый двигатель. Резким движением он вдавил кнопку, надпись над которой гласила: НАЖАТИЕ ЭТОЙ КНОПКИ ПРИВЕДЁТ К ЗА-ПУСКУ ДВИГАТЕЛЯ НОМЕР ЧЕТЫРЕ.

Неестественный и пронзительный скрежет прорезался сквозь неистовый рев, наполнявший рубку, и корабль-конус бешено затрясся в такт вспыхивающему и гаснущему индикатору работы двигателя. Индикатор снова вспыхнул, а на дисплее засветилось: ДВИГАТЕЛЬ НОМЕР ЧЕТЫРЕ РАБОТАЕТ СТАБИЛЬНО, — но затем погас снова, и это повторилось еще раз, прежде чем он вновь зажегся и больше не мерк.

Четыре двигателя. Теперь у него есть четыре рабочих двигателя. Все-таки шанс на то, чтобы выжить, еще не потерян. Но после того как он взглянул на высотомер, в его душу вновь закрались сомнения. До земли оставалось всего три километра. Хэн осознал, что ему придется немедленно погасить горизонтальную составляющую, если он все еще хочет совершить посадку. Он еще сильнее накренил корабль, развернув его параллельно земле. В иллюминаторе возник горизонт планеты и тут же начал исчезать, так как корабль разворачивало все дальше: и вот уже Хэн летит вверх тормашками, носом к земле и пятками к небу. Он завел все двигатели на максимум, а потом добавил еще немножко. Наконец он добился того, что земля перестала метаться у него перед глазами, зато теперь она неслась прямо на него. Горизонтальная составляющая скорости вконец приблизилась к нулю.

Зато вертикальная никуда не делась. Хэн еще раз развернул конус, так чтобы его нос смотрел вертикально вверх, и убедился, что двигатели функционируют на полную катушку. Больше он ничего предпринять не мог.

— Держитесь! — заорал он на селонианском. — Пристегнитесь и вцепитесь во что-нибудь. Мягкой посадки не предвидится!

Зеленые огоньки замерцали на панели состояния двигателей. Для большинства кораблей это было бы добрым знаком, но только не для данного летающего гроба. Для любого селонианина зеленый цвет означал угрозу, опасность. Двигатели уже работали на пределе, а то и за пределом своих возможностей. Хэну отчаянно захотелось выяснить, а не сможет ли он выжать из них еще капельку, но он не посмел. Не будет ничего хорошего в том, что он, пройдя такой длинный путь, разнесет свой корабль на куски в полукилометре над землей.

Ну, вполне возможно, им уже удалось достаточно замедлиться для того, чтобы выжить при крушении. Хэн убрал подачу энергии на все системы и перевел ее всю на инерционные компенсаторы. Компенсаторы никак не могли поглотить всю энергию удара, но с какой-то ее частью они точно могли сладить. А вдруг, если их перевести на максимум, этого хватит, чтобы остаться в живых?

На этом все. Больше у него в запасе трюков не осталось. Только держаться за то, что есть под руками, и следить за неумолимым обратным отсчетом на высотомере. Хэн не имел ни малейшего понятия, куда они приземлятся. Его единственного короткого взгляда в иллюминатор было мало, чтобы определить их местоположение. Он видел воду, видел плоскую поверхность суши, видел небольшую высокогорную гряду. Куда они в итоге упадут, он определить не мог.

До земли остался километр. Восемьсот метров. Семьсот. Пятьсот. Четыреста. Триста пятьдесят. Эх, если бы у него работали репульсоры. Как все-таки жаль, что ему пришлось поджарить их ради запуска двигателей. Три сотни. А вообще, насколько точен высотомер? Две сотни. Сто пятьдесят. Всего сто метров. Семьдесят пять. Пятьдесят. Хэн вжался в кресло, готовясь к столкновению, и преодолел стремление зажмуриться. Ноль.