Столкновение у Балансира

Сидя в пилотском кресле корабля под названием <Знатный гость>, Тендра Рисант размышляла над тем, все ли у нее сложится удачно, и если да, то каким образом. Она сделала все от нее зависящее, но сделанное казалось ей недостаточным. Если смотреть объективно, то все шло вполне успешно. Она воспользовалась радиопередатчиком, чтобы послать Ландо предупреждение о флоте, затаившемся у Сакоррии. Ее друзья узнали обо всем, и эти сведения могли оказаться для них жизненно важными. И она была уверена, что Ландо все еще жив и находится в пределах системы.

Но сама она застряла здесь, посреди пустоты, и добраться до нее не мог никто. Она разглядывала в иллюминаторе яркую звезду Корелл, висевшую у нее прямо под носом — только руку протяни и достанешь. Но пока не будет отключено поле заграждения, ей понадобятся месяцы, чтобы покрыть расстояние отсюда и до звезды.

Она прекрасно понимала: дело стоит того. Более чем вероятно, что своими действиями она спасет жизни, много жизней — возможно, даже жизнь самого Ландо. Но мысль о том, что придется провести в одиночестве на этом корабле еще не один месяц, угнетала.

И все же бакурианцы — люди, с которыми теперь был Ландо, — просили ее не прекращать передачи. Она могла сообщить им немногое — помимо того, что она уже им сообщила, — но она должна была постараться рассказать им обо всем, о чем могла. Она включила радиопередатчик и принялась за работу.

* * *

Бакурианский легкий крейсер <Нарушитель> трижды дал залп из носовой турболазерной батареи, и три патрульных мини-катера разлетелись в щепки.

— Великолепно, — проронил адмирал Хортел Осси-ледж. — Можете прекратить огонь. Переведите турбо-лазеры в походное положение и обесточьте их. И убедитесь, что наши <друзья> видят, что мы творим. Мы показали им, как больно мы кусаемся. Теперь мы предлагаем им лететь своей дорогой. Так что давайте поглядим, нормально ли у них с головой и понимают ли они намеки.

Разумная тактика, признал Люк Скайуокер, хоть сам и был от нее не в большом восторге. Да, демонстрация силы, несомненно, заставит тех, кто остался в живых, отступить. Собственно, много ли было шансов у горстки истребителей одолеть в бою <Нарушитель>, да еще при поддержке <Стража> и <Защитника> и летных звеньев, что базировались у них на борту?

С другой стороны, повстанцы сами не раз оказывались в такой ситуации в войне с Империей, и все равно выходили из нее победителями. Хорошая подготовка, сильная мотивация, высококлассное вооружение и разведка — плюс немного удачи — и любой несчастливый расклад оказывался бит. В войне нельзя быть ни в чем уверенным на сто процентов.

Люк Скайуокер стоял бок о бок с адмиралом Осси-леджем на капитанском мостике <Нарушителя>. Как и прежде, когда он признавал правоту этого человека, он чувствовал себя не вполне уютно. Люк бросил взгляд на Ландо Калриссиана, стоявшего по другую сторону от адмирала: застывший на его лице взгляд поведал Люку, что Ландо разделяет его опасения. Тактика была избитой, можно даже сказать, консервативной. Силы противника состояли из чуть более двадцати ПМК: было абсолютно бессмысленно вырезать под корень всю эту честную компанию. Зато, если заставить их отступить, не подвергнув свои собственные силы ненужному риску, — тогда совсем другое дело.

Чрезвычайно разумно и осмотрительно. Да только никак это не вязалось с тем, что сам Оссиледж — командующий флотом — отнюдь не отличался осмотрительностью. Люк подозревал, что видит лишь ширму для следующего шага — дерзкого и безрассудного. Оссиледж уже не раз доказывал, что скорее рискнет, чем решит перестраховаться. Когда он затевал какую-то консервативную игру, можно было с легкостью ставить на то, что она выльется в крайне рискованное предприятие. Или все же гибель <Часового> от выстрела селониан-ского планетарного репульсора действительно вымотала ему все нервы? Оссиледж был маленьким, жилистым человечком, обожавшим белоснежные мундиры, которые были увешаны коллекциями медалей и орденских ленточек. Это был суховатый, преисполненный собственного достоинства мужчина, проявлявший чрезмерное нетерпение ко всему, что его окружало. Он выглядел, словно карикатура на адмирала в театре комедии, — но Люк еще никогда не встречал на своем пути такого бескомпромиссного и хладнокровного вояку. И в присутствии адмирала Оссиледжа никто не мог позволить себе даже секунды самоуспокоенности.

Хотя при виде непомерной громады Балансирной станции, заслонившей в иллюминаторах полнеба, Люк ощущал бы себя немного на взводе даже без уничтожения <Часового>.

— Ага, а вот и они, — объявил Ландо, указывая на облачко крошечных точек, взмывающих с одного из посадочных причалов Балансира и несущихся прочь; истребители, оборонявшие станцию, отступали. — Видимо, решили, что мы им не по зубям.

— Или решили, что нам и так не удастся нанести Балансиру ни малейшего вреда, — заметил Оссиледж. — Мудрый тактик отступит от непригодной для обороны позиции, чтобы сохранить войско. Но тот же мудрый тактик не станет попусту расходовать войска, если знает, что его твердыня и так неприступна.