Столкновение у Балансира

— Выходит, репульсоры — наша единственная надежда, — подытожил Люк. — Но тогда мне непонятно, чем нам мешает флот Триады? Почему бы нам не отступить? Не отвести корабли и не сосредоточить все наши усилия на активации репульсоров?

— Потому что репульсоры — не единственная ставка в этой игре, — проронил Оссиледж. — Все ж таки у нас тут восемьдесят боевых кораблей, не забывайте об этом. Армада достаточная, чтобы установить господство над всей звездной системой, если мы этому не помешаем. А если они сменят курс и двинут войска на Дралл или Селонию — попытаются отобрать у нас репульсоры, прежде чем мы сумеем запустить их?

— Давайте на секунду вернемся к репульсорам, — сказал Люк. — Каковы наши успехи? Что там с селони-анским репульсором? Дракмус?

Селонианка уныло покачала головой.

— Никаких изменений. Я связывалась со своими сородичами, прежде чем явиться на собрание. Селониане Триады, сакорриане из безымянного Логова слабеют.

Они видят силу наших аргументов. Но они все еще не с нами.

— Ну так есть у нас хоть один реальный шанс убедить их до того, как Балансир совершит свой выстрел? — вспыхнул Оссиледж.

Дракмус выглядела жалко.

— Шансы очень малы, — признала она наконец. — Очень малы. С селонианами Триады сейчас работают наши лучшие специалисты. Но, похоже, сакорриане получили особые инструкции как раз на случай подобного исхода. Мы испробовали все, уверяю вас — А наличные пробовали? — полюбопытствовала Мара.

— Простите?

— Наличные. Деньги. Походный кейс, полный хрустящих кредиток. Ну, вы знаете. Взятка. Назовите это гонораром за консультацию. Скажите, что нанимаете их на хорошо оплачиваемую работу.

Дракмус выглядела ошеломленной до самых корней.

— Мы об этом не подумали. Надо будет попробовать.

— Отлично, — сказала Мара. — И не скупитесь. Все лучше, чем позволить Триаде победить.

— А как же наш репульсор? — поинтересовался дралл Эбрихим. — Есть с ним хоть какой-то прогресс?

— Наш техперсонал трудится с ним всего несколько часов, — разъяснил Оссиледж. — Слишком преждевременно ждать от них каких бы то ни было результатов. Но уверяю вас все, кто имеет хоть какой-нибудь опыт в подобного роде работе, сейчас трудятся не покладая рук.

— Вы ошибаетесь, — встрял новый голос, властный женский голос, явно привыкший к беспрекословному повиновению. Говорила женщина-дралл, герцогиня Марча Мастигофорус. — Вы ошибаетесь, адмирал, и вы знаете об этом.

— Герцогиня, могу я поинтересоваться, о чем это вы толкуете? — спросил Оссиледж.

— Я говорю о детях, — сказала она. — Об Анакине, в частности, но ему все удается гораздо лучше, когда остальные двое детей помогают, направляют его.

— Хватит нести чепуху, — отрезал Оссиледж. — Какой от них может быть прок? Откуда у них вообще могут быть навыки и опыт? Я настоятельно прошу вас не принимать ряд случайных успехов за умение и мастерство. У нас нет времени, чтобы обсуждать этот вздор. Продолжайте, лейтенант.

Календа заколебалась. Не в ее принципах было вставать поперек горла у старшего по званию. Но, с другой стороны, и адмирал не имеет права изображать из себя тупоголового придурка. Да и Гаэриэль Каптисон не так давно напомнила ей, что в жизни есть куда более важные веши, чем слепое следование военному этикету.

— Сэр, прошу меня извинить, что оспариваю решение старшего по званию, но у нас может не быть другого шанса, а ставки слишком высоки. Мне кажется, вы совершаете большую ошибку.

— Что?!

— Сэр, мои основные обязанности заключаются в том, чтобы анализировать события и делать выводы. Я проанализировала события, связанные с детьми, и пришла к выводу, их умения можно назвать… выдающимися. Их постоянно недооценивали, их достижения не принимали в расчет, считая их счастливой случайностью или невероятным совпадением. Но это неправда.

Я в это не верю. — Она указала на планету Дралл, затмившую собой все иллюминаторы мостика. — Репуль-сор там, внизу, был найден и включен семилетним мальчиком. Мы смогли вырвать это оружие из рук врага, потому что тот самый мальчик и его брат с сестрой просочились сквозь силовое поле, отремонтировали корабль, вылетели на нем в открытый космос и отбились от преследователей, совершив несколько высококлассных маневров. Я могу еще полчаса перечислять, чего бы мы лишились, не будь детей Соло, но выводы мои остаются неизменными.

Оссиледж поднял на Календу взгляд, трудный для понимания. Сердился ли он или просто что-то прикидывал в уме? Эта попытка подорвать его авторитет — привела ли она его в бешенство или заставила задуматься: быть может, и есть правдивая искорка в ее словах? По лицу определить было невозможно. Адмирал был абсолютно непроницаем.