Столкнувшийся

— Я чувствовала себя виноватой, когда неделями врала себе о Ноа. Потом был инцидент с нанесением солнцезащитного крема в Монако, который был нашей личной прелюдией. Мне нужно было кому-то выговориться, и священник показался мне хорошей идеей. Моя мама до сих пор восторгается моей приверженностью к церкви. Мы ходили на мессу каждую неделю во время летних каникул.

Мне не удается скрыть свой ужас.

— В любом случае, расскажи мне свою исповедь, — Майя жестом показывает, чтобы я продолжала есть мороженное.

— Ну, я встретила Клаудию.

Вдох Майи говорит обо всем.

— Расскажи мне все о ней. Я предполагаю, что все прошло ужасно, судя по твоему хмурому виду.

— Ага. Она такая же мерзкая, как ее и описывают. Она назвала меня шлюшкой, как будто она из девятнадцати сотен или что-то в этом роде. А потом попыталась дать мне какой-то женский совет.

— О, нет, — простонала она. Точно мое чувство, завернутое в одно ворчание.

— О, да! — я протыкаю мороженое своей ложкой.

Глаза Майи блестят. Она находит забаву в самых плохих вещах, и хотя мне нравится такой оптимизм, он мало помогает унять мое растущее раздражение.

— Но это не самое худшее.

Майя останавливает ложку на полпути ко рту, шоколадное мороженое капает на ее брюки, пока она ждет.

— Ладно. Не томи меня!

— Лиам поцеловал меня. — Я уклоняюсь от ее глаз.

— Он что? — кричит Майя, от чего у меня звенит в ушах.

— Я знаю. И что еще хуже, это не было ужасно.

Я смотрю на нее краем глаза.

— Ты же не ставишь на его поцелуй яркую рекомендацию.

Мои щеки пылают от воспоминаний.

— Нет, это было потрясающе. В этом-то и проблема. И теперь я могу с уверенностью сказать, что это не случайность, потому что я действительно поцеловала его в Канаде.

— И ты мне не сказала? — Майя надулась.

— Я боялась признаться в этом, глупо отрицая свое влечение к нему. Оно не угасло во время летних каникул. Наоборот, все кажется более интенсивным. Как это возможно?

— Вы оба обладаете магнетической энергией друг друга. Все видят это, кроме вас двоих.

Хорошо, Майя, вечно наблюдательная. Если бы только она применяла эти навыки к себе.

Я сижу молча, не зная, как подступиться к разговору.

Майя поворачивается ко мне всем телом.

— Хорошо, а что случилось после того, как он поцеловал тебя сегодня вечером?

— Я поцеловала его в ответ. Да уж. А потом он предложил мне быть друзьями с привилегиями.

Брови Майи сходятся вместе, прищуренный взгляд добавляет пару временных морщин на ее лоб.

— Ты уверена, что это то, чего ты хочешь?

— Что ты имеешь в виду? Кроме этого, больше ничего не может произойти. И между нами ничего не изменится, потому что мы взрослые люди и можем отделить чувства от секса.

Майя искренне смеется.

— Боже мой. Пожалуйста, никогда больше так не говори. Никогда.

— Это плохая идея? — сомнение закрадывается в мою голову.

— Возможно. Но ты привержена этому плану, а Лиам не похож на человека, который сдается. Почему ты не хочешь завести с ним что-то серьезное?

Я трачу минуту на обдумывание. Майя сидит в тишине и ест свое мороженое.

— Его прошлое, его будущее. Потому что никто, включая его, не знает, чем он будет заниматься в следующем году. А я вернусь в университет и буду дописывать диплом.

— Ты не можешь предсказать будущее, как бы ты ни старалась контролировать все в своей жизни. Иногда лучшие перемены — это не те, которые ты планируешь. А что касается школы, то ты уже несколько раз говорила мне, что не любишь ее. Неужели ты хочешь продолжать заниматься тем, что не делает тебя счастливой?

— Я никогда не думала, что делать моего отца счастливым принесет мне столько страданий, сколько уже принесло. Я больше не знаю, что умно, а что глупо, или что хорошо, а что плохо. Мой мозг запутался как никогда раньше, и я не могу винить в этом поцелуй.

Вместо того чтобы дать мне утешение, следование плану отца душит меня и сдерживает, создавая иллюзию безопасности. На самом деле я создала блестящую клетку, спрятав себя в ней во имя того, что не хочу разочаровывать отца.

Я хочу жить полной жизнью. Вместо того чтобы рисковать, я всю жизнь виню отца в том, что он запер меня в башне и установил нереальные ожидания. Часть меня задается вопросом, не была ли я так же готова никогда не испытывать себя и не освобождаться от того, что от меня ожидают.

Похоже, пришло время это выяснить.

Глава 21

Лиам

Маккой хранили молчание после моего удачного выступления в Милане. Мне следовало насторожиться от их молчания, потому что перед Гран-при Франции они поделились, как наняли нового пиарщика, чтобы помочь мне с имиджем.

Отсюда и причина, по которой мы с Джаксом оказались заперты в конференц-зале Маккой.

Благодаря отсутствию благоразумия и мании величия Клаудии, Маккой нанял нового пиарщика из Мексики по имени Елена. Маккой принял ее в команду, потому что я идиот, а Джакс — потому что его поймали со спущенными штанами, в буквальном смысле. Если он продолжит свои последние выходки, Джакс отправится в один конец в город трахающихся мальчиков.