Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность

Организация Маудуди в новом Пакистане не процветала. Государственным чиновникам запрещалось состоять в политических партиях. «Джамаат-э-Ислами» вскоре занялась прагматическим исправлением своей программы. Не имея возможности внедриться в государственные институты, они назначили сами себя проводниками идей ислама в новом государстве. Поскольку сикхи и подавляющее большинство индуистов покинули те области, которые теперь стали Пакистаном, что отняло у исламистов такое пугало, как врагов-неверных, религиозное сектантство набросилось само на себя. Одна такая кампания должна была потребовать объявления вне закона существующей внутри ислама секты ахмадитов[95], на которых Маудуди до тех пор не обращал внимания. Ахмадиты были последователями Мирзы Гуляма Ахмада (1835–1908), мусульманского проповедника, который заявил, что у него тоже есть опыт в области божественного откровения. Поскольку Коран недвусмысленно заявляет, что последним пророком был Мухаммед, то ортодоксальные ученые в семинарии Деобанда увидели в этом заявлении возмутительное богохульство. Как только количество последователей Мирзы стало расти, члены секты Деобанди начали кампанию против новой ереси, несмотря на то что, если оставить в стороне спор об откровении, ахмадиты верили в то же, что и все остальные мусульмане, с учетом региональных вариаций.

В мусульманском государстве, утверждали ортодоксы, ахмадиты должны быть объявлены религиозным меньшинством вне ислама, с такими же правами, что и христиане или индусы, но им следовало запретить выглядеть, как мусульмане, и состоять в мусульманских организациях. Кампания против ахмадитов была начата религиозными группами, к которым примкнули беспринципные и амбициозные политики, в особенности получивший образование в Оксфорде министр финансов Пенджаба Мумтаз Даултана. Премьер-министр Пакистана Зафарулла-хан был членом этой секты и, к чести своей, смог противостоять давлению фундаменталистов. Он публично признал свое членство в организации ахмадитов, обратившись к конференции ахмадитов в Карачи.

Маудуди, который сначала смотрел на все происходящее с неприязнью, вскоре понял, что соперники могут обойти его, и вступил в политическую борьбу в характерном для него стиле. Он сел и сочинил весьма ядовитый текст под названием «Проблема ахмадитов». За восемнадцать дней, до запрещения этой книги, было продано 57000 экземпляров. Ее подстрекательский характер разжег страсти ортодоксов, что сделало Маудуди главной фигурой в последующих событиях.

В начале 1953 года Пенджаб потрясла целая серия тщательно подготовленных беспорядков. Это мои первые воспоминания о религиозном восстании. Обувной магазин, располагавшийся под квартирой нашего семейства в Лахоре, арендовала семья ахмадитов. Однажды, возвращаясь из школы, я увидел, как магазин штурмует крайне агрессивная толпа, а полиция спокойно наблюдает за этим со стороны. Отец оттащил меня, не дав досмотреть эту сцену. На следующий день я заметил, что фасад магазина разбит вдребезги. Управляющий спасся бегством, получив несколько ран.

На той же неделе центральное правительство ввело в Лахоре военное положение и комендантский час. Солдаты открывали огонь по людям, носящим бороду. В течение двух дней беспорядки были подавлены. Маудуди и его коллега Кавзар Ниази были арестованы и обвинены в измене. Виновными были признаны оба, но Маудуди приговорили к смертной казни, впоследствии замененной несколькими годами тюрьмы. Ему поставили в вину также и его книгу. Кавзар Ниази не отказал себе в удовольствии бросать в толпу призывы к насилию и всякого рода непристойности, чем вверг ее в такую ярость, что она окружила и растерзала стоявшего на посту полицейского[96]. Из-за участия в подстрекательстве к мятежу, который мог бы в дальнейшем послужить интересам его фракции в Мусульманской лиге, Мумтаз Даултана вынужден был уйти в отставку, и его политическая карьера на этом закончилась.

Был созван суд присяжных, председателем которого стал судья Мухаммед Мунир, а одним из членов — судья М.Р. Каяни[97], чтобы расследовать «дело о беспорядках, направленных против ахмадитов». Отчет об этом судебном заседании на 387 страницах, опубликованный в апреле 1954 года, является единственным модернистским текстом в истории страны. Вместе того чтобы быть похороненным в архивах, он должен был бы войти в учебные планы университетов или, по крайней мере, быть доступным для читателей библиотеки Военного колледжа в Куетте. Мунир и Каяни в своих рекомендациях не знали страха. Они высмеивали встревоженных мулл и предупреждали страну, что исламское государство будет для нее бедствием.

Беспорядки, о которых идет речь, были спровоцированы рядом религиозных лидеров — улемов[98] — во исполнение их требования, чтобы правительство официально признало ахмадитов немусульманским меньшинством и предприняло другие репрессивные действия в отношении членов этого движения. По поводу призыва улемов, чтобы Пакистан стал официальным «исламским государством и были приняты меры против ахмадитов», в отчете говорилось: