Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность

Если бы режим «Талибан» просто предложил мир и хлеб, он мог бы завоевать популярность у населения на долгое время. Вскоре, однако, стало ясно, что характер режима, который талибы твердо решили установить в стране, сбивает население с толку. Женщинам вновь было запрещено работать, встречать детей из школы, а в некоторых городах даже ходить по магазинам: они были фактически заперты дома в четырех стенах. Были закрыты школы для девочек. В медресе талибов учили избегать женского общества — мужское братство было необходимым условием поддержания строгой воинской дисциплины. Это жесткое пуританское установление подавляло любое сексуальное влечение. Хотя в этом регионе гомосексуальная практика была обычным делом на протяжении веков, командиры талибов казнили своих воинов, виновных в этом «преступлении». Вне армии несогласие любого рода с режимом «Талибан» жестоко подавлялось посредством террора, который не имел себе равных ни при одном из предшествующих режимов. Убеждения талибов — это разновидность учения деобандов, которое исповедует одна из крупных сект в Пакистане, — и эта разновидность в некоторых отношениях еще более экстремальна, чем даже учение ваххабитов, поскольку даже правители Саудовской Аравии не лишили во имя Корана половину своего населения всех гражданских прав. Это одна из жалоб Усамы бен Ладена на саудовцев — они слишком мягки по отношению к отступлениям от ортодоксального ислама. Для него «эмират Афганистан» больше отвечал первоначальной философии ваххабитов, чем это богатое королевство в пустыне. Жестокость афганских мулл была осуждена суннитскими клерикалами в Ал-Азаре (один из самых престижных институтов по изучению ислама, университет Ал-Азар в Египте. — Прим. ред.) в Каире и суннитскими теологами в Куме. Они назвали ее позором, которым афганские муллы покрывают Пророка. Фаиз Ахмед Фаиз, отец которого провел свою молодость в афганских тюрьмах и который всегда со знанием дела говорит о Кабуле и Кандагаре, мог бы написать эти стихи об Афганистане при режиме «Талибан», находясь в тюрьме:

Похорони меня под своими тротуарами, о моя страна,
Где ни один человек сейчас не смеет идти с высоко поднятой головой,
Где истинно любящие тебя и дарующие тебе свое уважение
Идут, крадучись, в страхе за свою жизнь;
Во всем теперь новый закон и порядок,
Стены тюрем заперты, а сторожевые собаки спущены с цепи —
Негодяи являются судьями и узурпаторами власти,
Кто заступится за нас?
Где нам искать справедливость?

Где? Ну конечно же, не у главнокомандующего в Белом доме и его личного адъютанта на Даунинг-стрит. До 11 сентября, когда женщины Афганистана подвергались гнусному преследованию, от них нечасто можно было услышать о правах человека в Афганистане. Снисходительная критика, на которую решилась Хилари Клинтон во время правления ее мужа, была в основном предназначена для того, чтобы утихомирить американских феминисток во время скандала с Моникой Левински, — чего в принципе и не требовалось, — а не для того, чтобы изменить ситуацию в Кабуле, Кандагаре или Херате, где женщины никогда еще не опускались в такую пучину страданий. Американский бизнес был менее лицемерен. Отвечая на жалобы по поводу нефтепровода, который американский нефтяной гигант «Унокал» тянул из Средней Азии через Афганистан в Пакистан, представитель этой компании объяснил, почему капитализм закрывает глаза на проблему дискриминации по половому признаку в Афганистане: «Мы не согласны с некоторыми феминистскими организациями США по вопросу о том, как “Унокал” должен реагировать на эту проблему. Мы являемся гостями в странах, которые имеют суверенные права и свои собственные политические, социальные и религиозные традиции. Уход из Афганистана не решил бы эту проблему». Но не повысил бы, конечно, показатель возврата вложенных в проект инвестиций.

Талибы не смогли бы захватить всю страну без военной и финансовой помощи Исламабада, подпитываемого, в свою очередь, Вашингтоном. Главнокомандующий талибов мулла Омар, одноглазый правитель Кабула до самой последней афганской войны, долго числился как получатель средств в платежных ведомостях пакистанского режима. Власть оказала на афганских фанатиков опьяняющее действие. У талибов была в регионе собственная цель — создание Федерации исламских республик, которая распространила бы режим «Талибан» от Самарканда до Карачи. Талибы контролировали значительную часть доходов от торговли героином, чтобы финансировать свои военные кампании на суше, но им нужен был выход к морю, и они не делали никакого секрета из своей веры в то, что Пакистан с его ядерным оружием однажды падет к их ногам.