Столпы Земли

Медленно и осторожно он прошел к лестнице и спустился на землю.

II

Все работы на строительстве церкви в Ширинге полностью прекратились. Приор Филип поймал себя на мысли, что в душе рад этому. Всякий раз, когда он смотрел на пустую площадку под будущее здание, он не мог не испытать удовольствие оттого, что и у его врагов дело не ладилось. До того момента, как Уильям лишился графства и деньги быстро иссякли, Альфред Строитель успел только снести старое здание и заложить фундамент под новую церковь. И хотя приор знал, что грешно радоваться разрушению храма Божьего, он в то же время понимал, что все не случайно: Всевышний избрал местом для своего дома Кингсбридж, а не Ширинг, и те напасти, которые преследовали Уильяма, были проявлением божественной воли.

Теперь, когда главная церковь города была снесена, окружной суд заседал в замке. Филип ехал вверх по склону холма, рядом с ним, не отставая, держался Джонатан. Юноша стал личным помощником приора после бегства Ремигиуса. Филип тяжело пережил предательство старого монаха, но сейчас, по прошествии времени, был даже доволен, что так случилось. С тех пор как он победил Ремигиуса на выборах, тот стал словно заноза на теле. С его исчезновением жизнь в монастыре стала намного спокойней.

Милиус недавно стал помощником настоятеля монастыря. Но он одновременно оставался казначеем, и ему оставили в подчинении трех монахов. А поскольку после бегства Ремигиуса шпионить, похоже, было некому, никто и не знал, чем Милиус занимается целыми днями.

Филипу очень нравилось работать вместе с Джонатаном. Он с удовольствием рассказывал юноше о всех тонкостях управления монастырем, говорил с ним об устройстве мира, учил, как правильно обходиться с людьми. Окружающие относились к молодому монаху по-доброму, хотя порой он был слишком ершист, и тогда ему доставалось. Филип умолял его усвоить, что люди, которые относились к нему недружелюбно, поступали так из-за своей слабости. А он упорно продолжал назло отвечать злом, вместо того чтобы снисходительно прощать.

Ум у него был острый, и Филип не раз поражался, как быстро, на лету, он схватывает сложные вещи. Иногда приор ловил себя на мысли, что, грешным делом, гордится парнем, ведь тот был так похож на него самого.

Сегодня он взял его с собой, чтобы доказать, как работает окружной суд. Он собирался просить шерифа отменить приказ Ричарда о закрытии каменоломни для монастырских нужд. Новый граф, по его понятиям, нарушил закон. Да, земли возвращались прежним владельцам, но права монастырей оставались неприкосновенными. Новый закон был принят для того, чтобы герцог Генрих мог заменить графов Стефана своими людьми и тем самым отблагодарить их за верную службу. К монастырям этот закон не имел никакого отношения. Филип был уверен, что спор будет решен в его пользу, но тут появилась небольшая заминка: старый шериф умер, а о новом назначении должны были объявить как раз сегодня. Никто еще не знал, кто станет новым шерифом, но у всех на слуху были три-четыре имени наиболее известных в округе людей: Дэвида Торговца, продавца шелка; Риза Валлийского, священника, служившего при королевском дворе; Джима Львиное Сердце, рыцаря, чьи владения начинались сразу за городской стеной, и Хью Внебрачного, незаконнорожденного сына епископа Солсберийского. Филип возлагал большие надежды на назначение Риза, поскольку, во-первых, они были родом из одних мест, а во-вторых, тот всегда с пониманием относился к делам церкви. Впрочем, он не особенно переживал из-за этого: любой из четверых, как ему казалось, с удовольствием поможет монастырю.

Они въехали в замок, не очень сильно укрепленный, как показалось Филипу. Главный же замок графа Ширинга – Ерлскастл стоял довольно далеко отсюда, поэтому самому городу на протяжении многих лет удавалось оставаться в стороне от разрушительных битв. Городской же замок был, скорее, деловым центром, где жили шериф со своими служащими и охраной да стояло несколько тюрем для содержания преступников. Внутри каменных стен были во множестве разбросаны скромные деревянные строения. Филип и Джонатан завели на конюшню своих лошадей и вошли в самое высокое здание, где находился зал суда.

Столы, которые раньше стояли буквой "Т", теперь переставили. Верхняя часть буквы "Т" осталась, но ее подняли на небольшое возвышение, остальные же столы расставили вдоль стен зала, чтобы развести подальше спорящие стороны и не вводить их в искушение вступать в прямые стычки друг с другом.