Столыпин. На пути к великой России

«Месяца через полтора после отъезда Крафта, – вспоминает С.Н. Палеолог, – я стал регулярно получать от него телеграммы: “двиньте такое-то дело”, “сообщите, почему задерживают ответ”, “просите ускорения ассигнований” и т. д.»[422]. Первый годовой всеподданнейший доклад Крафта о состоянии Якутской области удостоился особого внимания государя. Высочайшие резолюции по всем затронутым якутским губернатором вопросам, касавшимся насущных нужд края и населения (дела милосердия, сложение недоимок, улучшение медицинской и ветеринарной помощи, снабжение населения продовольствием) свидетельствовали, что государь сохранил в своей памяти слова, сказанные Крафту. Третий годовой доклад якутского губернатора также сопровождался множеством отметок государя синим карандашом. На полях в конце последней страницы Николай написал: «Благодарю Крафта за службу. Он оправдал те ожидания, которые я на него возлагал»[423].

Заметим, что по существовавшему порядку губернатор свой годовой всеподданнейший отчет о состоянии губернии или области представлял непосредственно государю, а копию посылал министру внутренних дел. Так что П.А. Столыпин своевременно располагал необходимой информацией не только чтобы принять необходимые меры по собственному ведомству, но и поддержать советом царя в проводимой им региональной политике. Далее этот режим работы с губерниями осуществлялся следующим образом: подлинный отчет губернаторов с высочайшими резолюциями, вопросами и отметками поступал в Совет министров, и оттуда канцелярия рассылала выписки из отчета с пометками государя министрам для дальнейших действий[424].

Важным фактором, объединявшим усилия царя и премьера, являлось государственное творчество. По выражению Л.Н. Гумилева, «старое никогда не борется с новым, борются две формы нового, а старое уходит само». По мнению современного отечественного мыслителя Владимира Махнача, «новым был не только Ленин и прочие…революционеры, новым был не только разрушавший Россию… лево-либеральный мир… Новым был также и П.А. Столыпин, и тот, кто его нашел, – Император Николай II»[425].

Эта устремленность царя и его премьера в будущее особенно ярко воплотилась в научно-техническом прогрессе страны. Вложение капиталов в современное машиностроение и новые технологии всегда требовало от государства как главного инвестора не только аналитического расчета предстоящей модернизации, но и доверия к изобретателю и производителю, веры в будущую эффективность русского ноу-хау. Ввиду личной сопричастности государя и премьер-министра к передовой технократической культуре изобретательство и рационализаторство стало ведущим направлением в модернизации страны. Чтобы воодушевить и вдохновить это творческое движение, Николай II и Столыпин шли куда дальше сменивших их большевистских руководителей страны. Так, например, Столыпин стал одним из первых в мире политических лидеров, решившихся отправиться в рискованный полет на самолете. Позднее на подобный шаг отважится и сам государь: вместе с группой депутатов Государственной думы он совершил полет на самолете Сикорского «Илья Муромец»[426].

Творчество всегда есть движение в неизвестность, движение с надеждой, пусть даже неосознанной, на восполнение собственных ограниченных сил из сверхъестественного истока. В этой области у русских летчиков и инженеров были и свои падения, и свои победы. Через два дня после полета со Столыпиным летчик Мациевич и его самолет разбились. «Говорят и о гибели капитана Мациевича, – писал тогда Петр Аркадьевич государю. – Наши офицеры действительно достигли в области воздухоплавания замечательных результатов. Но мертвые необходимы! Жаль смелого летуна, а все же общество наше чересчур истерично»[427].

В верноподданейшем докладе от 30 декабря 1908 г. премьер сообщал императору о просьбе Совета Всероссийского аэро-клуба открыть всероссийский сбор пожертвований для образования особого капитала, предназначаемого на создание воздушного флота. «Большинство государств Западной Европы, – писал он царю, – покрыты сетью воздухоплавательных обществ и союзов, преследующих задачи науки и спорта. …Признавая со своей стороны приведенные суждения Клуба заслуживающими полного внимания… я полагаю изложенное ходатайство подлежащим удовлетворению». Государь оставил на полях доклада собственную пометку: «Соглашаюсь с удовольствием и желаю успеха отечественному воздухоплаванию»[428]..

Сам Николай II не раз приезжал на завод к авиаконструктору Сикорскому для подробного знакомства с устройством его самолета. За заслуги в авиастроении государь наградил И.И. Сикорского орденом Святого Владимира, а из личного императорского фонда изобретатель получил 100 тысяч рублей на дальнейшее усовершенствование своей модели.