Столыпинский галстук

– С твердым намерением немедленно прекратить эту дурацкую войну и обговорить с вами весь комплекс российско-американских отношений, чтобы снять все противоречия между нами.

– Самое смешное в этой ситуации то, что особых противоречий между нами и нет, ― произнес Петр Аркадьевич Столыпин. ― Во всяком случае, таких, из-за которых стоило бы развязывать войну.

– Если смотреть в корень, то причина войны ― не в противоречиях между нами, а в том, что США сейчас не являются суверенным государством, ― заговорил Карамышев. ― США потеряли суверенитет в 1913 году, когда передали в частные руки управление своими финансами. Я имею в виду ФРС. А у кого в руках финансы, тот и диктует политику. Именно финансовые круги, стоящие за ФРС, ответственны как за развязыванием войны в Европе, так и за этот конфликт. Вы, господин Президент, очень умный человек, и, конечно же, понимаете это. Но сами сделать с этим ничего не можете. Если попытаетесь ― вас убьют. Но тут мы вам можем помочь. Сейчас для этого самый благоприятный момент. Мы поставим главным условием заключения мира возвращение Соединенными Штатами контроля над своим Центробанком. Таким образом, страна вновь обретет суверенитет, и подобного рода конфликты в будущем станут невозможны. При этом инициатива будет исходить от нас, а не от вас, так что к вам претензий быть не может. Вся Америка поддержит вас в «вынужденном выполнении требований» русских, потому что продолжения войны никто не хочет.

По тому, как переглянулись Теодор Рузвельт и госсекретарь, и потому, как заблестели глаза у американского президента, русские переговорщики поняли, что слова Карамышева попали точно в цель. Сам американский президент по понятным причинам не мог озвучить пожелание, чтобы русские включили такое требование в условия заключения мира. Но оно абсолютно соответствовало его вúдению ситуации и убеждениям. После небольшой паузы Рузвельт спросил:

– Какие еще требования?

– Заберите побыстрее своих моряков с Нового Ковчега. Содержать больше пятидесяти тысяч пленных обходится нам в копеечку, ― вступил Столыпин.

– Это не проблема. Дома их заждались. Вышлем транспорта немедленно. Еще?

– Думаю, сейчас вы без труда проведете через конгресс положение о возрождении Центробанка. Но затем, скорее всего, столкнетесь с тем, что государственный кошелек окажется пуст. Известные господа вряд ли оставят там хоть что-то, кроме мусора. Поэтому у нас есть деловое предложение, как вы могли бы разом наполнить этот кошелек. Мы предлагаем вам продать нам обратно Аляску. За очень хорошие деньги, ― продолжил Карамышев.

– Сколько? ― спросил госсекретарь Дэвид Френсис.

– Сто миллиардов долларов[63], ― ответил Столыпин.

Рузвельт и Френсис снова переглянулись.

– Мы обдумаем это предложение. Но зачем вам этот примороженный кусок земли?

– У нас есть идея построить мост или тоннель через Берингов пролив и протянуть железную дорогу вплоть до мыса Горн. С активным привлечением ваших компаний и рабочих рук, кстати. У нас их не хватает. Рук, я имею в виду, ― пояснил Столыпин. ― Хотелось бы осуществлять этот проект на территории под нашей юрисдикцией.

– Эта весьма интересная идея. У нас назревает экономическая депрессия, и участие в таком проекте очень бы способствовало здоровью нашей экономики. Но все это нужно детально обсудить с нашими промышленниками. Что еще?

– Собственно, из серьезных вопросов остался только один. Это категорический запрет на любые разработки в области использования атомной энергии в военных целях. Это касается не только США, но и всех других стран, включая Россию. Подготовка и подписание всеобъемлющего международного договора на эту тему. Это в общих интересах. Слишком страшные последствия могут быть, если этого не сделать.

– А мирные исследования?

– Пожалуйста. Мы приглашаем ваших специалистов из Алабамы к нам, в наш центр под Стрельней. Там, как вам известно, под международным контролем и под руководством Эйнштейна ведутся исследования в этой области. Ученые уже приступили к строительству первого экспериментального ядерного реактора. Вам будут доступны все общие наработки.

– А если кто-то решит нарушить договор и все же займется этим?

– Тогда опять включится метроном. Только на этот раз он будет не просто несчастных рыбок пугать, ― сурово произнес Карамышев.

– А если это станет делать Россия? Кто включит метроном для нее? ― спросил Рузвельт и испытующе посмотрел на Карамышева.

– Это просто невозможно. Все российские ученые еще в университете подписывают очень серьезную бумагу об ответственности вплоть до смертной казни за любые попытки применить свои знания для разработки атомного оружия. И они очень хорошо понимают, почему этим нельзя заниматься.

– Я этого не знал. Вы так серьезно оцениваете потенциал атомной энергии и возможные угрозы ее развития в военном плане?