Столыпинский галстук

– Любое изобретение можно использовать как для мирных, так и для военных целей. Самолеты могут возить пассажиров или бомбы. Автомобили ― мирные грузы или снаряды. И так далее. Военное использование энергии атома может привести к таким последствиям для человечества, что люди будут завидовать жителям Содома и Гоморры. Ни к чему нам всем это.

– Полагаю, этот вопрос мы решим положительно. А что вы думаете о ситуации в Европе?

Тему подхватил Сазонов.

– В Европе полная разруха. Там всем сейчас заправляет Германия, но она после двух войн очень ослаблена. Скоро там выборы канцлера. Гитлер, который призывает «разобраться с Россией, которая много на себя берет», по нашим оценкам, не имеет шансов. Немцы навоевались. К власти придет Тельман со своей партией, а это партия мира. После выборов планируем собрать международную конференцию по послевоенному устройству. Вас, конечно, тоже пригласим. Нужно будет разбирать завалы. Предложим Тельману сотрудничество и серьезные инвестиции. Есть ряд крупных проектов. Туннели под Ла-Маншем и Гибралтарским проливами, например. Строительство первоклассных дорог. Создание надежных транспортных коммуникаций от Португалии и Лондона до мыса Горн и мыса Доброй надежды даст мощный импульс мировой торговле и позволит быстро преодолеть последствия войны. Будем помогать, чем сможем.

Переговорщики беседовали еще около часа, коснувшись более второстепенных тем, после чего расстались.

– Ну, что думаешь обо всем этом, Дэвид? ― поинтересовался Рузвельт у госсекретаря, когда они вернулись в посольство.

– Русские в своем репертуаре. Умеют удивить. Три из четырех пунктов их условий были для меня полной неожиданностью. Я имею в виду ФРС, Аляску и атомный договор. Но весьма интересно. Если вас интересует мое мнение, господин Президент, я бы принял все их условия. Они выгодны нам не в меньшей степени, чем русским. Если не в большей.

– И Аляска?

– Аляску, конечно, жалко. Но сто миллиардов долларов ― очень серьезный аргумент. Это действительно поможет решить все наши проблемы.

– Я склоняюсь к такому же мнению. Но не будем спешить. Нужно все основательно обдумать и посоветоваться с деловыми кругами. У русских очень грандиозные планы.

– Согласен.

* * *

― И что теперь будет, Френк?

– А теперь нас будут убивать. Столыпин и Карамышев не простят нам этой авантюры никогда.

– Господи, и зачем я вас послушал, идиот!

– Хватить ныть, Пауль. Мы единогласно принимали решение, и все уже подсчитывали бабки. Хорошие такие бабки. Поэтому не нужно нам говорить, что тебя тянули силком.

– Я спрашиваю себя: какого дьявола? Мне что, было мало тех миллиардов, что у меня есть? Я не хочу быть убитым током в бассейне или под душем! У Карамышева такая служба безопасности, что от нее не скроешься и на морском дне! Мне что теперь, вообще не мыться? Жадные придурки! Мы сами себе затянули на шее Столыпинский галстук!

Над столом, за которым шел разговор, повисла пропитанная страхом тишина.

* * *

― Что будем делать с этими ублюдками, Командир? ― Хелга с интересом ждала ответа от Странника.

– А ничего. Пошли им по письмецу с одним словом: ждите. Пусть помучаются от энуреза и диареи. Посмотрим, надолго ли их хватит.

… В течение трех месяцев двое из пяти участников встреч представителей финансовых элит прибегли к суициду. Жизнь троих оставшихся превратилась в ад.

Эпилог

22 июня 1921 года в Германии состоялись выборы, на которых ожидаемо победил Эрнст Тельман, ставший новым канцлером.

10 июля состоялось подписание мирного договора между США и Россией, а также всеобъемлющего торгово-экономического договора. В одном из пунктов этого договора констатировалось, что США передают России все права на Аляску и прилегающие территории. Жителям Аляски разрешалось двойное гражданство, и они могли свободно проживать как в России, так и в США.

Отдельным договором определялся порядок проведения международных исследований в области ядерной энергетики и подтверждался запрет на использование энергии атома в военных целях. К договору предлагалось присоединиться всем странам. После США и России первой это сделала Германия.

А в мире началась подготовка к глобальной конференции для проведения дискуссий о целесообразности создания Организации Объединенных Наций вместо канувшей в лету Лиги Наций. Штаб-квартиру новой организации планировалось разместить в Москве. На этой же конференции планировалось обсудить послевоенное устройство в Европе.

А 30 июля, в день рождения Цесаревича Алексея, в Санкт-Петербурге состоялась его свадьба с «мещанкой» Александрой Курбатовой.

Свадьба продолжалась два дня, но народ отмечал ее с размахом еще две недели.

Посаженным отцом Сашенька попросила быть Карамышева. Он сидел рядом с Императором и Императрицей, которые иногда бросали на него странные взгляды. Поблизости располагался и адмирал Коренев с супругой. Учитывая, что невеста была «сиротой» и «бесприданницей», князь сделал ей поистине царский подарок: подарил приданное в размере100 миллионов золотых рублей.