Стоп дуть! Легкомысленные воспоминания

Устинова аж качнуло. Он улыбнулся и протянул руку. Пожимая ее, мы представились:

— Товарищ Маршал Советского Союза, главный старшина Белов.

— Товарищ Маршал Советского Союза, старшина 2 статьи Боровиков.

Рука у Устинова была вялая и чуть влажная. Нездоровая, одним словом. Хотя сам он выглядел бодряком. Министр на секунду задумался и спросил:

— Как учитесь, ребята?

— Отлично, товарищ Маршал Советского Союза!

— Молодцы!

— Рады стараться, товарищ.

Министр нас перебил:

— Что вы так громко кричите? Я не глухой!

Получив не запланированную сценарием фразу, мы запнулись. Но, по-моему, все же мы учили ответы, а министр — вопросы. Потому что, еще раз улыбнувшись, министр с чуть заметной ехидцей спросил:

— Где служить хотите?

Почуяв, что события вошли в колею, мы радостно и громогласно возопили:

— Где Родина прикажет, товарищ Маршал Советского Союза!!!

— Молодцы! — снова сказал министр и, повернувшись к главкому, бросил:

— Пошли!

И весь эскадрон застучал по паркету в сторону режимных кафедр. Мы остались стоять в фойе, потные, голодные, не курившие часа четыре и безумно довольные, что все наконец закончилось.

Всем участвовавшим после объявили благодарность. Наш училищный фотограф, фиксировавший всю встречу от начала и до конца, заработал неплохие деньги. За фотографии с министром обороны с тех, кто принимал участие во встрече, он просто брал тройную цену. Возражающих не было. Кто не хочет иметь на память такой снимок? А Устинов через несколько месяцев умер. Все-таки нездоровое было у него рукопожатие.

Наши пушки — жены заряжены!

Человек, решивший остаться холостяком, может быть, и дурак, но ему не так часто напоминают об этом, как женатому.

Старинная английская поговорка

Да простят меня те, без которых жизнь была бы скучна и пресна, но речь пойдет о вас, женщины. Точнее, о некоторых представителях вашего прекрасного пола. Проглотите обиду! Ведь то, что вы прочитаете, вовсе не о вас, а о ком-то далеком, не имеющем к вам никакого отношения.

В чем-чем, но в практичности и жестком реализме любая женщина даст огромную фору любому мужику. В те далекие и уже былинные времена быть женой военного моряка считалось престижно и надежно. Будущее обеспечено как минимум на хорошем среднем уровне. Отбор кандидатов в мужья начинался чуть ли не на первом курсе. И на то были причины. Севастополь во все времена и совершенно справедливо слыл городом моряков. Будущие приморские красавицы с пеленок видели белые фуражки и бескозырки на улицах, красавцев моряков во всех укромных уголках города, корабли, море и все остальное. Тяга к военному передавалась уже на генетическом уровне от мам и бабушек, в юности уже прошедших все эти этапы. А если прибавить ко всему этому, что чуть ли не каждый второй мужской житель города был или бывшим моряком, или непосредственно связан с флотом, то внутренняя поддержка отцами своих чад была не меньше маминой. Но помимо многочисленных случаев искренней любви и привязанности, которые, слава тебе господи, еще не перевелись, многие браки ковались молодыми красавицами целенаправленно и частенько чисто иезуитскими методами.

Самый простой вариант, опробованный, пожалуй, представителями женского пола всех стран и народов, был груб и действен. После непродолжительного романа с объятиями и поцелуями на косогоре училища и на скамейках Приморского бульвара весь процесс постепенно перетекал в квартиру юной соблазнительницы. Где, в конце концов, истосковавшийся курсантский организм и получал доступ к телу. Далее все шло традиционно: слезы, сопли, я беременна, я боюсь, я сказала маме, папе, бабушке, дедушке, врачу и твоему командиру. Все! Клиент готов. Откажешься — вылетишь из училища. А если к этому времени ты успел обзавестись партбилетом, лучше молча беги, покупай кольца. Простым изгнанием из училища не обойдешься.