Стоп дуть! Легкомысленные воспоминания

Как-то раз, не помню точно, то ли на 3-м курсе, то ли на 4-м писали мы курсовик по турбинам. Большой расчет главного турбо-зубчатого агрегата. Работа емкая, зубодробильная, со множеством расчетов. Написать-то написали. Начали оформлять начисто. Вот тут-то и возник у меня с моим другом Валеркой Гвоздевым спор. Я, обложившись классиками ленинизма, настрочил предисловие на три страницы, скрестив как мог план ГОЭРЛО с необходимостью совершенствования паротубинных установок атомных подводных лодок. Убедительно получилось. Со вкусом. А вот Валерке казенные фразы давались с огромным трудом. Мужиком он был умным, даже талантливым, и как все неординарные личности страдал огромной нелюбовью к рутинной работе и большой природной ленью.

Глядя на мои потуги по приданию курсовику крепкой идейной направленности, Валера заявил, что он этой чепухой заниматься не будет. Мол, все равно никто читать не станет, дураков нет, чего зря голову ломать и напрягаться попусту. Валера решил подойти к этому вопросу проще. Понаписать пару страниц всякой галиматьи, перемежая ее кодовыми словами типа: КПСС, XXVI съезд, Ленин, Леонид Ильич. Пусть в глаза бросаются. Чтобы наш преподаватель кавторанг Спиваков вообще что-то кроме цифр и графиков просматривал — это совсем нереально. Я же считал, что вопреки Валериному мнению Спиваков знал не только цифры, но и буквы. Пришлось возразить, и я сразу получил предложение заключить пари. Условия просты: Валера пишет всякий бред вместо предисловия и это остается незамеченным. Я согласился. К тому же спор был на общий пивной интерес, и в случае проигрыша я только покупал лишний десяток бутылок пива в ближайшем увольнении.

Ударили по рукам, и в течение получаса Валера под общий смех и помощь всего класса сочинил примерно такое: «.на XXVI съезде КПСС Генеральный секретарь ЦК КПСС дорогой Леонид Ильич Брежнев, после долгого, серьезного и скрупулезного анализа экономики страны за отчетный период заявил, что при проведении ремонта главного турбо-зубчатого агрегата подводной лодки проекта 671РТМ, в процессе вскрытия Комиссией ЦК КПСС корпуса турбины в ее полости было обнаружено изувеченное тело капитана 2 ранга Спивакова В. С. Лопатки турбины, изготовленные из металла марки 64ХС24НШК21 высоко-технологическим способом практически в клочья разорвали офицера на части. Причем голова, руки, торс, фуражка и кортик были найдены в турбине переднего хода, а ноги, мужское достоинство и полный комплект медалей «За службу в ВС СССР» всех степеней в турбине заднего хода. Также у членов комиссии ЦК КПСС вызвал удивление тот факт, что при более внимательном осмотре, в главном конденсаторе были также обнаружены все пуговицы от мундира офицера, заколка от галстука и членский билет ВЛКСМ на имя Спивакова В. С. Настораживает тот факт, что из рядов ВЛКСМ он выбыл двадцать лет назад по предельному возрасту. Леонид Ильич Брежнев конкретно и обоснованно указал на недостатки работы инженерно-технических служб ВМФ в вопросах воспитания корпуса корабельных инженер-механиков и недопустимости эксплуатации паротурбинных установок кораблей в режиме расчленения офицеров на отдельные элементы. Вследствие обоснованной критики со стороны лично Брежнева Л. И. тело капитана 2 ранга Спивакова В. С. было предано земле без отдания обычных воинских почестей, и с принародным затуплением кортика на общефлотском построении. Приказом МО СССР на месте погребения Спивакова В. С. воздвигнута мраморная стела с выгравированным текстом «Правил эксплуатации паротурбинных установок 1967 года» и указанием, что покойный являлся нарушителем требований техники безопасности согласно приказу МО СССР от «…»… 19… г. и директивы ГК ВМФ №… от «…». 19… года. Также депутаты XXVI съезда КПСС выразили надежду, что…» И дальше в таком же стиле. Все это Валера оперативно переписал начисто, выделяя митинговые слова более крупным почерком, торжественно вставил в папку курсовика, прошил ее и опечатал. В тот же день курсовики сдали на проверку.

Через неделю Спиваков пришел на занятия с пачкой наших работ подмышкой.

— Класс! Смирно! Товарищ капитан 2 ранга.

По команде дежурного все встали. Спиваков враскоряку протиснулся в дверь. Кавторанг был невысок ростом, коренаст и очень добродушен лицом.

— Привет! Садитесь, садитесь.

Спиваков шлепнул о стол стопку курсовиков.

— Ну, гардемарины, почитал я ваши изыскания. Очень интересно! Лично меня познания некоторых ваших представителей поразили до глубины души. Вот, например.

Глаза Спивакова пробежались по аудитории и как бы невзначай остановились на Гвоздеве.

— например, Гвоздев.

Валера встал. Настороженно и неохотно.

— Валерий. Тебя как по батюшке?

— Сергеевич.

Валера еле выдавил из себя это слово, задним местом почуяв, что спор он проиграл.

— Валерий Сергеевич, как я понял, мои кусочки разбросало по всему внутреннему пространству корпуса турбины? Я правильно выразился?

Говорить Валера уже не мог. Он только затравленно кивнул.