Стопа бога

– Вы с Аней остановились на ключе из тридцати букв? Давай теперь я попробую на тридцать одну.

– Ну-ну. Удачи. Хороший материал для твоей статьи. Теоретически ключ может быть хоть из сотни букв.

– А если письмо твоего папы и есть ключ? – с неожиданным воодушевлением спросил Дима. – Ведь Сергей Владимирович частенько использовал свои подсказки по два раза! Может, его «когда мир лишится оков» и так далее – целиком, а не отдельно про кровь и воду, – это как раз ключ для тетрадей?

– Всё может быть, – вздохнул Максим. – Тут на всю жизнь хватит вариантов.

– Я попробую!

Дима в самом деле попробовал. И у него ничего не вышло. Ещё одна пустая попытка. Максим был в отчаянии. У них не осталось зацепок. Тут впору обращаться к настоящим криптоаналитикам, хотя Максим подозревал, что даже они не справились бы с этим шифром. Отец наверняка позаботился о том, чтобы его тетради смогла прочесть только мама. Но как?!

Посоветоваться с мамой Максим не мог. Боялся, что электронное письмо перехватят люди Скоробогатова. Так и не придумав ничего путного, решил сходить к Джерри. Надеялся в разговоре с ним уловить какую-нибудь подсказку. Отец мог оставить монаху ключ, причём такой, что сам монах об этом не догадывался.

Встреча с Джерри оказалась напрасной. Более того, в гостиницу Максим вернулся до того обозлённым, что остаток дня молчал. Никто и не пытался с ним заговорить. Только перед сном Дима спросил:

– Ну что, тупик?

– Похоже на то.

На следующий день Аня предложила съездить в заповедник Удаваттакеле. Сказала, что им всем нужно проветриться:

– Вечером на свежую голову решим, что делать дальше.

Дима почти восстановился – болезнь отступила так же быстро, как и началась, – поэтому поддержал сестру. Максим, в свою очередь, не противился. Уже не мог без отвращения смотреть на расклеенные по стенам листки с нелепыми попытками применить частотный анализ.

До заповедника, расположенного на окраине Канди, добрались на такси. День стоял светлый, мягкий. Вообще неудивительно, что древние правители Шри-Ланки выбрали столицей именно этот город. Они так и не прижились на побережье. Однажды попробовали из торговых соображений переселиться к океану, но вскоре вернулись – сбежали от беспощадного солнца к горной прохладе и тенистой затаённости джунглей.

По заповеднику шли неспешно, приноравливаясь к Диминому шагу. Смотрели, как на деревянных лавочках сидят ланкийские парочки, как, приобнявшись, они ласкают друг друга взглядами и с одной общей газетки пальцами подъедают рис с овощами.

– Романтика, – улыбнулась Аня, настраивая лямки своего горчичного «Дженспорта». Теперь по примеру Максима носила в рюкзаке всё самое ценное.

Чем глубже они заходили в лес, тем меньше встречали людей, хотя настоящими джунглями заповедник так и не стал: здесь почти не было животных, да и пригород чувствовался неотступно – издалека доносился пыльный шум дороги. Аня довольствовалась тем, что увидела перебегавшего по холму оленя и несколько раз вздрагивала, когда над сáмой головой, где-то в кронах, начинала надрывно кричать невидимая птица – её голос напоминал сирену игрушечной пожарной машины.

В заповеднике пахло одновременно прелой осенью и цветением. Откосы холмов по обе стороны грунтовой дороги были плотно усыпаны сухими листьями, и Максима тянуло уйти в непролазную гущу местных растений. Аня оказалась права. Прогулка пошла им на пользу. Беспокоили здесь только москиты, но и те отступили, когда Максим достал из рюкзака купленные ещё в Далхуси репелленты.

– Что будешь делать, когда всё закончится? – Аня поравнялась с Максимом. Дима остался чуть позади.

– О чём ты?

– Ну, когда Скоробогатов получит свой дневник.

– Не знаю… – Максим об этом не задумывался. Пока что не было повода. – Из универа меня, скорее всего, отчислили. Да в любом случае лучше уехать из Москвы. Переждать где-нибудь. Может, в Иркутске, у маминых родителей.

– А как же учёба?

– Ань, – Максим поморщился, – вот честно, это меня сейчас волнует меньше всего. – Потом добавил: – Попробую перевестись. В Иркутске должен быть какой-нибудь журфак.

– Должен быть, – согласилась Аня.

– Главное, чтобы мама сейчас не полезла оформлять мне академическую справку. Ей лучше не появляться в Москве.

– Это точно.

Какое-то время Аня шла рядом, а потом замедлилась – позволила брату нагнать её. Попыталась заговорить с ним. Дима отвечал односложно, без задора.

Опередив Шмелёвых на пятнадцать-двадцать шагов, Максим достал телефон, который ему в Ауровиле передала Лиза. Не мог сейчас с определённостью сказать, зачем включает его. Понимал, что это бессмысленно и к тому же опасно, но, отчаявшись разобраться с отцовскими тетрадями, готов был рискнуть – с жадностью хватался за любую возможную помощь.