Stories of Marvel (СИ)

“С-стиви?..”

Пожалуйста, только не снова. Пожалуйста, Баки, только не ты.

Насмешка-пощечина от судьбы или проклятой вселенной.

— Брюс… он узнал, что Клинт выжил после щелчка. Сейчас, кажется, в Токио пытается усмирить оборзевших Якудза.

Та, кого прозвали Черной вдовой, прикусит губу и отведет глаза, не выдержав слишком пристальный взгляд лучшего друга. Того, кто ее видит насквозь и понимает лучше, чем даже себя.

— Я знаю все, что ты приготовился мне сказать. Стив, не надо.

— Нат. Не говори, что ни разу… совсем не пыталась?

Она — та, которая самые жестокие пытки переносила без звука. Забрала на тот свет сотни, даже тысячи жизней. Умела иглы вгонять под ногти и снимать, если надо, заживо кожу, не растрепав при этом прическу и сохранив маникюр. Вливать кипящую смолу в глотку врагу или воткнуть в глаз свою шпильку тому, кто целует ей руку.

— Брюс сказал, он лишился семьи. Всех до единого… Лора и дети… Как я на него посмотрю? Как скажу, что посмела остаться в живых? Чтобы он смотрел на меня и каждый миг думал?.. Знаешь, если бы я могла поменяться…

— Наташа! — его выкрик, как оплеуха, как выстрел в упор. Его выкрик заставляет вздрогнуть и подобраться. В нем столько изумления и жалости сразу, а еще — неприкрытая ярость и гнев, что сочится, как гной, через броню, покрывшуюся сеткой микроскопических трещин.

Выдохнет. Она так бесконечно устала.

— Нет ничего ценнее семьи, тебе ли не знать. Для тебя семья — это Баки.

— Для Клинта ты тоже семья. Ты дура, Наташа, если не видишь.

Она вздрогнет опять, как будто не ударил даже, а пнул. Из уст деликатного Кэпа “дура” — это как святотатство от папы. Это как Локи, что вдруг отдал свою жизнь, спасая старшего брата. Это как Тони Старк, растерявший сарказм. Это Халк, который безумно боится. Это… наверное… то, что сотворил с ними Танос. Сломал каждого через колено — одного за другим.

— Прости, — Стив наклоняется через стол и берет ее холодную, узкую кисть. Сжимает и трогает такими же ледяными губами. Они давно не живут. Они — оболочки, бездушные трупы. — Прости, я был груб. Но для Клинта ты — все. И кто спасет его, если больше совсем никого не осталось?

Как у меня… оставался лишь Бак, а теперь…

— Если есть даже малейший шанс, мы обязаны. Ради тех, кого с нами нет, попытаться. Ты говоришь остальным, но мы — не они. Мы должны попытаться, даже если в итоге уничтожим планету. Лучше так, чем никак. Вернуть Клинту семью и его самого, тебе — Баки. Всех, кого уничтожил щелчок. Всех, к чей гибели приложил руку Танос.

Сейчас он про Локи и про Гамору, и про сотни миллионов других, павших на самых разных планетах галактик, посмевших встать на пути у титана, дерзнувших и проигравших.

— Любой ценой?

“Мелкий, я с тобой до конца, что бы ты, дурень, ни выбрал”, — если Стив закроет глаза, он вспомнит представит дыхание, что согревало бы шею, и руки, обвившие пояс. И тихий смешок, от которого бы стало щекотно, и мурашки побежали б по затылку и ниже. Если он закроет глаза, может, выйдет опять не заплакать?

Черт, ты в конце концов, капитан. Надежда всего осиротевшего мира.

— Любой ценой. Безусловно.

Потому что выбора нет. Потому что иначе не только мы, но и каждый, останемся куклами, которые ходят и дышат. Пьют и едят. Делают что-то, предусмотренное программой.

Все, что угодно, только вот не живут.

Потому что без части души не умеют.

========== 21. Стони/Стаки (юст) ==========

— Ты мне доверяешь?

Слова застревают в горле песком. Сухим и горячим, как целую вечность назад в той афганской пустыне, где он по всем законам жанра обязан был сдохнуть. Но хрен им. Тони Старк выживает всегда.

“Ты доверяешь?”

Тони только что вернулся с Титана, выбрался с этой механической девкой из западни, довел до Земли разваливающийся на части корабль практически с дырявыми баками. Снова выжил. Снова обдурил эту суку-судьбу, оставил с носом старуху с косой. Он выжил и не хочет считать, сколько месяцев… лет минуло с тех пор… с той заброшенной базы ГИДРы в Сибири, когда кровь на губах пузырилась, а Кэп уходил. Кэп уходил со своим Зимним солдатом. Кэп, предавший все, во что Тони Старк верил когда-то.

“Я тоже был твоим другом… я сделал бы все для тебя…”

Но… Кэп уходил. А теперь стоит перед ним совершенно один. Гладко выбрит, как прежде, серьезен. Вот только что-то поселилось в глазах. Как будто надрезали кинжалом зрачки, а радужку накачали ртутью или железом.

> > Ты доверяешь? После всего? После того, как пробил щитом мини-реактор и бросил. В Сибири. В снегу. Одного.

— Доверяю, — выдыхает уверенно, твердо и первым тянет для пожатия руку. Она твердая и холодная, с шершавыми мозолями на кончиках пальцев. Как будто Кэп учился играть на гитаре.

Смешно. Хотя ничего смешного в этом мире давно не осталось.