Stories of Marvel (СИ)

“Это шанс”, — шепчет гаденький голосок в голове Тони Старка. Шанс отсюда, с этого места сделать все по-другому. И Стив никогда не узнает, кто такой Зимний солдат. И сержант Джеймс Бьюкенен “Баки” Барнс никогда не разрушит не успевшую окрепнуть дружбу и все, что могло бы случиться потом, но только никогда не случилось, потому что Стивен ушел. Потому что Кэп в любой из вселенных выбирал бы Солдата.

Но только не в той, где не из кого выбирать. Где Барнс к нему просто никогда не вернется, не вспомнит, сгинет где-нибудь в застенках ГИДРы или ЩИТа. Все равно. Просто… никогда и ничего не испортит.

Да, это шанс. Этот шанс гораздо важнее, чем призрачное спасение мира.

— Кэп… это я. И дело не в Локи…

Локи мертвее мертвого уже очень давно. Правда, в этом времени, в этой вселенной все может повернуться иначе. Может, в этот раз Тор научит-таки братца уму. Или попросту вытрахает из него тягу к пакостям и проказам. Надо будет подкинуть Златовласке идею. Потом, когда точно будет все позади. Потом, когда Тони поймет, что сработало, вышло.

— Мы закончили здесь?

— Да. Все позади.

— Тогда давай отыщем место, где нам не будут мешать.

Мстители, Фьюри, даже сам он — тот, прежний Тони, у которого только остроты и секс в голове. Тони, который — пока что — совершенно свободен. Не наполнен приторно-правильным Кэпом до самых краев. Тот Тони еще на самом пороге, он в шаге от того, чтобы рухнуть в пропасть, в которую, кувыркаясь, летит до сих пор. И скоро разобьется об острые камни. Если поймет, что все зря, что Стив Роджерс — там, в его времени, мире. Стив Роджерс мертв, и это никак не исправить. Стив Роджерс мертв, и ему просто останется жить с этим дальше.

Стив Роджерс мертв — там. Сгинул, пытаясь вернуть ненаглядного Баки.

Стив Роджерс там мертв, но сейчас Тони — здесь. Тони здесь, чтобы все это исправить.

— Что-то все же случилось? Мы не справились? Локи…

— К дьяволу Локи, речь пойдет о другом. О гибели половины вселенной.

— Как же…

— Я тебе объясню, только сначала уберемся отсюда.

Где торчат у всех на виду, где в любой момент появится прежняя версия Тони. Или Фьюри увидит и сможет сложить два и два. Или шпионка Наташа Романофф. Любой из мстителей, если честно, кроме разве что Тора. Но у бога в Асгарде сейчас своих дел — выше крыши.

— Пойдем. В твою башню?

— Нет. Не совсем. Ты увидишь. Ты мне доверяешь?

— Доверяю, конечно.

Сжимает его руку своей. Нет, блять, это ведь невозможно. Мурашки табуном пронесутся от запястья к локтю, сыпанут на шею, на плечи и спину. Тони втянет воздух со свистом.

Стивен живой. Пульс в венах под его пальцами бьется.

> > Я теперь не смогу отпустить, не смогу. Даже пальцы разжать не сумею. Ты меня не заставишь.

Ему бы запрыгнуть в костюм, врубить двигатели на полную мощность, сграбастать Стива в охапку и улететь далеко-далеко. Может быть, даже прочь из галактики, куда-то в другую вселенную, где Зимний солдат не появится, чтобы смешать все их карты. Где Танос — безумный титан не похерит половину живого. Где Стив — этот самый Стив не отдаст свою жизнь за то, что считает единственно верным. Где Тони Старк не будет выть над бездыханным телом не-лучшего даже не-друга. Где Тони Старк успеет сделать или хотя бы сказать. Однажды шепнуть тихо-тихо, не громче шелеста ветра:

“Я люблю тебя, Роджерс”.

Люблю тебя, упрямый осел, готовый принести себя в жертву на благо холодной, равнодушной вселенной.

Сгрести мягкие волосы в кулак на затылке, не дав и шанса, попытки попробовать освободиться. Целовать его губы, сминать, и стонать в его рот, совершенно дурея. От страсти падать в безумную, тягучую нежность. Умирать, воскресать. Просто быть. Просто снова быть рядом и стать вдруг опять настоящим, живым.

Ладони Стива у него на плечах. Так правильно… Сердце лупит по ребрам. Глупое… тише, не надорвись. Воздуха нет… он в глотке еще выгорает. Вены разъедает как кислотой. И тянет, крутит каждую жилу. Я могу дышать только тобой…

— Тони… нет…

Отшатывается с каким-то даже испугом, хватая ртом пропитанный гарью и частицами извести воздух. И аккуратно убирает его руки с себя.

— Тони, нет. Прости… не могу.

— Я поспешил… приношу извинения…

Пусто. Пусто-пусто внутри. Как бокал, в котором непоправимо быстро закончился виски.

Стивен тряхнет головой. Пятерней откинет с лица упавшую светлую челку. Стивен… Стивен все же живой.

— Ты не поспешил. Просто я не… никогда… Тони, ты не знаешь про Баки… Это было давно, и Бак… семьдесят лет он, как мертв… Но он был всегда, сколько я себя помню.

Голос дрогнет… и весь мир вдруг для Тони затихнет. Нет полицейских сирен вдалеке и надрывного, горького плача. Ничего. Как будто из мира откачали весь воздух. И губы… эти мягкие губы со вкусом яблок, хлесткого ветра, дождя. Губы шевелятся абсолютно беззвучно. Что там может быть, чего бы Тони не знал?

Что там может быть, если даже не осталось надежды?

Тони как-то привык умирать. Это легче, чем оставаться совсем одному на планете.

Но ведь Стивен… Стивен живой. И все может… все может еще измениться.