Сторона защиты. Правдивые истории о советских адвокатах

— Знаете анекдот? — поинтересовался вернувшийся Дятлов, присаживаясь к столу. Микрофон у певицы был громкий, и молодому человеку пришлось даже повысить голос, чтобы его услышали: — Встречаются как-то Софи Лорен и София Ротару. Француженка спрашивает: «София, у вас есть бюст?» — «Есть», — отвечает София Ротару. А та ей: «Ну, так почему же вы его не носите?»

Анекдот был старый, но собеседники вежливо сделали вид, что улыбаются.

— Все, Дятлов, — объявил Борис Маркович. — Дама нас покидает.

— Очень жаль.

— Мы с тобой тут еще посидим. Пообщаемся. Я только провожу Софью Михайловну…

— Это вовсе не обязательно.

Но Борис Маркович уже отодвинул стул и пропустил ее вперед.

— Спасибо. Всего хорошего.

— До новых встреч, — попрощался сотрудник прокуратуры, накладывая себе что-то на тарелку.

Когда Софья Михайловна в сопровождении спутника проходила через большой светлый зал, ей показалось, что в ресторане все-таки немного пахнет кухней. Как раз в этот момент прозвучали последние аккорды песни, и они с Борисом Марковичем остановились, как принято, чтобы вместе со всеми похлопать оркестру и вокалистке…

Глава восьмая. 1996 год

Профессиональная адвокатура относится к категории так называемых «свободных» или «вольных» профессий, которые позволяют менее других зависеть от социального строя, государства и состояния общества в целом…

Из энциклопедического справочника

Адвокат Виноградов шел по улице от метро и думал о странном. Он любил время от времени зацепиться сознанием за какую-нибудь совершенно бессмысленную ерунду и не торопясь перекатывать ее с боку на бок, пробовать на ощупь и на зуб, обнюхивать и приминать. Такие мысли, не обязательные и не связанные с повседневной работой, были для Виноградова чем-то вроде китайской оздоровительной гимнастики — и тонус поддерживает, и при случае легко оборачивается боевым применением.

На этот раз в голове крутилась фраза из полузабытой всеми песни о Гражданской войне. Той самой песни, где комсомолка всей душой желала своему любимому «если смерти — то мгновенной, если раны — небольшой»… Владимиру Александровичу казалось, что политическая подоплека этого текста вторична и не имеет значения — просто написал его истинно русский человек, познавший войну не только собственным страшным опытом, но и генетической памятью поколений.

Именно — русский… Потому что идеи революционной жертвенности идеально соответствуют нашему национальному характеру. Достаточно вспомнить: «…и как один умрем в борьбе за это».

Неважно, за что!

За это. Какое бы оно ни было.

А тут еще — любовь. Любовь и смерть… Ни одна нормальная иностранка такого своему жениху точно не пожелает. Не додумается! А если и пожелает, то не вслух…

— Продаем? Покупаем?

Как назло, размышления Виноградова были прерваны надоедливым типом, который приставал к прохожим возле обменного пункта, открытого под вывеской какого-то невразумительного банка. А ведь еще несколько лет назад даже представить себе такое было невозможно — все валютные операции считались незаконными, советских граждан за них сажали на долгие годы, а то и вовсе могли запросто поставить к стенке. Зато сейчас пункты обмена долларов США, марок, франков, крон и прочих гульденов открывались на каждом углу, так что их стало даже больше, чем аптек и парикмахерских.

— Дешевле сделаю!

— Отвяжись. — Последние две сотни долларов из очередного гонорара Владимир Александрович продал еще на прошлой неделе, так что сегодня его не заинтересовало бы даже самое выгодное коммерческое предложение…

Вообще же, с точки зрения Виноградова, профессия адвоката поразительно напоминает ремесло водителя такси: тут и там постоянная работа с людьми, тут и там каждый сам по себе или сам за себя! Коллеги, конечно, помогут в случае чего, но в основном приходится рассчитывать только на собственные силы. Если вооружиться цинизмом и оставить в стороне основную, по-настоящему благородную, функцию юридической защиты гражданских прав и свобод, следует признать, что даже адвокатура всегда была чем-то вроде сообщества вольных охотников за гонорарами. Заплатил, что положено, государству — и привет! Остальное твое, по способностям или по труду. Как любили говаривать питерские таксисты, показывая на карман с чаевыми: «Чем больше посадок — тем больше осадок!»

Однако человек, с точки зрения государства, — животное, требующее постоянного присмотра, дойки и стрижки. А для того чтобы адвокаты и водители автомобилей с «шашечками» вконец не одичали и не отбились от рук, были придуманы таксопарки и юридические консультации. В сущности, и то и другое на деле оказывалось лишь местом, где все делают вид, что являются законопослушными членами общества.