Стороны света (СИ)

Зайдя в свою комнату, я рассмотрел лежавшую кирасу на полу, и поставил свечу на прикроватный столик. Опираясь на стену на этом столике, стоял меч, заключенный в ножны из кожи.

Я взял его в руки. Одной рукой за ножны, другой за рукоять. Он был увесистым, но великолепно лежал в руке. Миднэйская сталь была лучшей в мире после Органэлонской, которая встречается в разы реже первой, которая так же очень редка и дорога. Со звоном и блеском выскользнул могучий клинок из кожаных ножен. Высеченные руны и символы солнца, ветра, воды, земли мерцали в свете свечи. На протяжении всего клинка были руны, символы и рисунки, старательно высеченные мною. А рукоять была обтянула тонкой кожей.

- Наешься крови, друг – сказал я ему, и снова отправил его в ножны.

Я уселся на кровать, затушил свечу. А сон, словно ждал этого, и сразу набросился на меня. Как вернулись остальные я уже не слышал…

Меня разбудил щекотливый солнечный луч, заглянувший в окно моей комнаты. Все остальные еще пока спали, видимо поздно вернулись. Я накрыл кровать большим покрывалом и вышел из дома, стараясь никого не разбудить, и взяв с собой, элементы доспехов и оружие.

Выйдя на улицу, я снял с себя рубашку, что бы омыть себя водой. А после умывания я принялся снова одеваться… рубаху изо льна, а потом рубаху стальных колец. На кольчугу я нацепил кирасу из кожи и стальных пластин. На груди, плечах, спине и животе. На кожаные штаны, с помощью ремней тоже крепились стальные пластины, так же как и на руки. Диагональю рассекавший грудь ремень ножен, с помощью которого меч висел на спине. А на бедра я надел пару кинжалов.

В конюшнях, когда я седлал коня, сзади подошел Коголла.

- Доброе утро – сказал он, уже со вчерашнего дня во всеоружии.

- Доброе – сказал я, застегивая подпруги.

Утро действительно было добрым, на небе никаких туч, ни духоты, ни жары и ни каких назойливых Мор.

- Раз ты уже готов, поехали со мной в разведку? – спросил он.

Я был совсем не против, потому охотно согласился.

Мы промчались мимо провожающих двух чуров у выезда и направились в густой лес, в который вела одна единственная дорога. Когда мы уже петляли между массивными деревьями, мы убавили пыл и просто осматривали все вокруг на предмет поваленных деревьев, камней, которые могли бы помешать ходу телег и всего подозрительного. Коголла ехал впереди, и все время смотрел наверх.

Тропа в лесной чаще огибала большие камни, в некоторых местах настолько большие, что они напоминали даже скалы. Меж них лежала дорога и напоминала ущелье. В прочем, так или иначе, мы жили, можно сказать в горах. Город на самом деле находился не на равнине, а достаточно высоко в горах. Когда правда находишься в городе, так совсем не кажется. Хотя когда петляешь в том лесу меж камнями или могучими хвойными деревьями, тоже не создается впечатления, что ты в горах.

Мы проехали мимо, так называемого, дерева ведьмы. Это было не совсем обычное дерево. Не знал я, обладает ли оно силой, но что-то в нем люд находил и что-то это дерево излучало. Что-то магическое. Я не верил в существование магии. Однако, видел, на что способна моя мать. Она рассказывала, что когда-то даже изучала это, как мы изучаем военное дело. Но это давалось ей с тяжким трудом. Все же немногое она могла. Тушить костры, свечи, она могла одним лишь усилием разума. Эту уловку мы часто использовали при переговорах с людьми, коих не брало простое словесное убеждение. Способности матери вводили их в испуг, и они становились более сговорчивы, и, так или иначе, принимали наши условия.

Так вот то дерево… на его стволе был высечен силуэт молодой женщины. Дерево было большим и потому эта женщина была ростом с настоящего человека. Ее глаза были закрыты. Руками она прикрывала интимные места, так как на ней не было одежды. К этой женщине приходили те, у кого была беда на душе. С ней он мог поделиться, и как говорят, она помогала успокоиться. Я не знал, я не пробовал приходить к ней.

Позже мы проезжали мимо болот и густых зарослей кустарников. Они окружали тропу настолько плотно, что там даже без коня пройти почти невозможно. Можно было бы конечно разрубать веточки мечом или топором, да только, влезешь в чащу этих нескончаемых веточек, можешь боле и не вернуться на тропу. А тропа вела прямо в воду, но на самом деле, тот брод был выложен камнями и был в глубину всего-то по колено. И идти по нему можно было не опасаясь засасывающей грязи, которая только и ждала, когда ты сделаешь шаг в сторону.