Сторож брату моему

– Нет, – сказал капитан. – Нет, Уве, мы делаем разные вещи, хотя порой они с первого взгляда и кажутся похожими. Только с первого взгляда. Но день еще не кончен, и трудно сказать – может быть, еще к вечеру мы поймем, что делаем разные вещи, и будем делать их, пока не станет ясно, что то, что делаешь ты, не нужно. Опасно. Бесчеловечно. И тогда…

Уве-Йорген снова усмехнулся, по своей привычке, уголком рта.

– Не спеши, капитан. Помни: я люблю тебя не больше, чем ты меня. Но пока мы еще – один экипаж. Так что отложим разговор до лучших времен. Нравится тебе или нет, но я происхожу с той же планеты, что и ты, и даже из той же эпохи, и мои потомки населяют Землю точно так же, как и твои. И пока мы пытаемся обезопасить их – пусть каждый из нас по-своему, – мы не станем сводить счеты.

– Наши счеты давно сведены, Уве-Йорген, – сказал капитан. – Сведены там, на Земле. И ты лучше меня помнишь, как это делалось, а я лучше тебя помню, как это кончилось…

– Ульдемир! – сказал Уве-Йорген. – Как говорили раньше, предоставим мертвым погребать своих мертвецов. Ну, пусть я виноват, пусть чего-то не рассчитал. Можешь быть уверен: Никодима я себе не прощу никогда, чья бы пуля ни поразила его… Но подумай: наконец-то нам удалось завязать отношения с теми, кто управляет планетой. Удалось добиться их согласия. Вот, смотри, – он кивнул в сторону катера, – видишь? Это и есть их самый большой начальник, он специально полетел со мной. Боюсь только, что его несколько укачало с непривычки, судя по его поведению…

– Он не видел крови, – пояснил Георгий, и в голосе его была нотка презрения. – Он не воин. Теперь ему плохо.

– Ну, пусть отдыхает, – отмахнулся Уве-Йорген. – Это неважно, как он себя чувствует. Главное сделано: они пошли на наши условия. Подумай, капитан: теперь мы можем лететь на Землю и организовать эвакуацию. Разве ради такого результата не стоило пролить несколько капель крови?

– Уве, – сказал капитан. – Эти люди – думаешь, они пойдут с нами после того, как мы показали им, чего стоим? Думаешь, теперь можно будет убедить их в том, что Земля – не мы. Земля не такая, что она давно ушла от таких способов решения задач… Никто нам не поверит, пилот. И какими благами ты прельстишь их после того, как пролил их кровь? Или ты станешь загонять их в корабли, как твои коллеги в те времена загоняли людей в концлагеря? Но стоит ли спасать их ради этого?

– Я не вхожу в обсуждение приказов, – сказал Уве-Йорген. – В конце концов, руководитель экспедиции – Шувалов. Приказ о подготовке эвакуации – его приказ. И я не отступлю от него ни на йоту.

Но Ульдемир уже не смотрел на него. Старший Хранитель Уровня пришел в себя и, пошатываясь, подходил к ним, глаза его лихорадочно блестели, губы дрожали. Он остановился в трех шагах, словно не решаясь, из страха или из отвращения, подойти ближе.

– Вы! – сказал он. – Уходите! Вы не умеете спасать! Вы можете только убивать! Мы не пойдем с вами! У нас нет убийц, ищите их у себя дома! Уходите!

Он повернулся и, шаркая подошвами, пошел прочь по дороге, и маленькие облачка пыли взлетали при каждом его шаге, словно почва была горяча и дымилась. Потом он побежал. Неожиданно вскочила и бегом бросилась за ним Анна.

– Нет! – сказал капитан, поднимаясь на ноги. – Невозможно, чтобы наша экспедиция окончилась так! Мы же не такие на самом деле! Хранитель! Анна!

Он кричал, но те двое не оглянулись, и тогда капитан тоже кинулся за ними, пустился бежать по дороге.

– Все они плохо бегают, – сказал Георгий. – Догнать их? Мне ничего не стоит.

Уве-Йорген махнул рукой.

– Похороним Никодима, – сказал он. – Он был хороший парень. Мне жаль.

Они похоронили Иеромонаха и немного постояли у могилы. Потом Уве-Йорген сказал:

– Ну, летим.

– Куда? – после паузы спросил Питек.

– Война не кончена. Они расторгли соглашение, но у нас все еще остается средство заставить их капитулировать. Летим на станцию!

Питек посмотрел в небо, потом на далекий лес.

– Нет, Уве-Йорген, – сказал он. – Я охотник, но то, что ты хочешь, мне не нравится. Я не пойду с тобой.

– И я тоже, – кивнул Георгий. – Я тоже хотел это сказать. Плохая война, Уве-Йорген. Война не для мужчин. Мы не пойдем. И тебе не надо.

– Кто здесь командует? – спросил Рыцарь надменно.

– Больше никто, – сказал Георгий. – Ты не полетишь. – И он шагнул к Рыцарю.

– Руки прочь! – крикнул Уве-Йорген, одним прыжком вскочил в катер и захлопнул колпак.

– В сторону! – крикнул Питек, хватая Георгия за руку.

В следующее мгновение катер взвился.

Георгий поднял автомат.

– Нет, – сказал Питек. – Тут не попасть даже мне.

Георгий все же выпустил очередь.

Но катер был уже далеко.

– Поедем, – сказал Питек. – Смотри, сколько лошадей бродит. Ты можешь выбрать любую.

– Поедем, – согласился Георгий. – Только куда?

– Ты поезжай, куда хочешь. А я пойду, куда хочу. Мне не нравится верхом. Я пойду в лес. Наверное, нам осталось немного. Рука не дрогнет. Гибкая Рука. Пройдут еще сутки – и он убьет звезду. Прощай.

– Прощай, – сказал Георгий.

Уве-Йорген посадил катер возле старого корабля.

В туннеле плохо пахло. Пилот зажал нос и бегом добрался до входа в станцию.