Сторож брату моему

Странное положение: найдя в не столь уж большом удалении от Земли планету, люди мечтали не о том, чтобы на ней оказалась хоть какая-то – а повезет, и разумная – жизнь, но напротив, единодушно хотели, чтобы никакой жизни не обнаружилось.

Такие мысли не свойственны людям; но и случай был из ряда вон выходящий.

Батареи разрядили до лучших времен. Разряжали целую неделю: запасенную энергию пришлось высвобождать медленно и осторожно. Установку не демонтировали, но отключили источники питания и органы управления ею.

Через две недели после несостоявшегося эксперимента корабль приблизился к планете и лег на орбиту на расстоянии тысячи километров от ее поверхности.

Чем ближе подходил корабль, тем чаще на лицах населявших его людей возникали улыбки: все больше фактов свидетельствовало, что жизни на планете нет и не может быть.

Она располагалась слишком близко к светилу, и, как стало ясно, период ее вращения вокруг оси совпадал с периодом обращения вокруг звезды Даль. Иными словами, планета была все время повернута к светилу одной и той же стороной, как Меркурий в Солнечной системе. В условиях, когда дневное полушарие было раскалено до нескольких сот градусов, а на ночном царили жесточайшие морозы, никакая жизнь не могла ни возникнуть, ни тем более развиться.

Наблюдение за планетой велось непрерывно. Вскоре стало ясно, что она не обладает» и атмосферой. И когда корабль лег на орбиту, все уже хорошо представляли, что они увидят.

Их предположения, их надежды оправдались. Но все же, для полной уверенности, Ульдемир, Уве-Йорген и Аверов сели в большой катер и опустились на поверхность небесного тела.

Предварительно они несколько раз облетели планету на небольшой высоте. Уве-Йорген порой снижался до нескольких сотен и даже десятков метров. Первозданный хаос, заросли дикого камня мчались под катером с такой скоростью, что кружилась голова.

Аверов испуганно вцепился в подлокотники, Ульдемир молчал. Уве-Йорген, прищурясь, улыбался.

Наконец они сели, и Аверов облегченно вздохнул. Ульдемир в скафандре на несколько мгновений вышел из катера, чтобы взять образцы породы. Он не пробыл на поверхности и минуты, но вернулся, задыхаясь от жары, мокрый от пота. Так что торжественного выхода на вновь открытую планету не получилось. А ведь скафандр предназначался для работы в горячей зоне силовых установок корабля и был снабжен мощной системой защиты и охлаждения.

Они взлетели и без происшествий возвратились на корабль.

Привезенные камни исследовали в лаборатории. Ни на них, ни в песке никаких признаков жизни не оказалось. Да и не могло оказаться. Исследование велось скорее для очистки совести. Впрочем, чистая совесть – это важно.

Однако там, где есть одна планета, может быть и целая их система. И совесть требовала продолжать поиски теперь уж до конца. Обшарить околозвездное пространство. Обнюхать. Просеять через мелкое сито. Сделать все, что возможно.

Вахту несли так: сто двадцать минут – и четыре часа отдыха. Снова два часа – и четыре.

– Смена. Ну, не удалось ни с кем познакомиться?

Аверов от волнения пытался даже шутить.

– Пара камушков, – сказал Уве-Йорген. – А вообще – пустота.

– Ох, хоть бы… – Аверов глубоко вздохнул. – Хоть бы…

– Постучите по дереву. Но До сих пор все складывалось удачно, так что может повезти и на этот раз. С этой сумасшедшей звезды хватит одной планеты, к чему ей целая семья? Не тот у нее характер. Ну, вгляделись?

– Я готов.

– Чистого пространства!

Аверов остался один перед экранами. Черный экран, подключенный к большому оптическому рефлектору. Голубоватый – локатора. Маленький круглый – гравителескопа. Взгляд медленно обходил их. Словно какой-то танец, подумалось Аверову. Раз – два, три. Раз – два, три. Пусто – пусто – пусто. Пусто – пусто – пусто. Он смотрел не отрываясь, не отвлекаясь. Еще несколько часов – и зона возможной жизни будет пройдена. Если тут ничего не окажется, можно считать, что отделались легким испугом: планеты за пределами этой полосы, если они там и существуют, будут не менее безжизненными, чем первая.

– Раз – два, три. Раз – два, три…

Быстро кончаются два часа. Сейчас кто-нибудь придет на смену.

– Смена! Ну как, ничего?

– А, вы, штурман? Пока все в порядке.

– Хорошо.

Пауза.

– Вгляделись?

– Да.

– Желаю ничего не увидеть.

– Капитан, я решил, что пора снова заряжать батареи.

– Есть. Прикажу поставить под зарядку.

– Интересующая нас зона, друг мой, практически обследована. Никакого намека. Какой-нибудь час – и… Нет, мы не прекратим поиска, но тогда уже все шансы будут за то, что никакой жизни мы не обнаружим.

– Понимаю.

– Вот и чудесно. Итак, распорядитесь насчет батарей…

И снова вахта.

Раз – два, три.

Аверов поймал себя на том, что ему хочется петь.

Раз – два, три. Трам-тарам – тата-тата… Тата… Тата?..

Нет. Там нет ничего. Это просто самовнушение, а на самом деле ничего нет. Надо закрыть глаза. Посидеть так. Успокоиться. Теперь можно открыть. Что там, на экранах? Ничего, конечно?

Оптический показывает тело.

Локатор идет с запозданием на секунду. Сейчас он даст расстояние, и окажется, что впереди – просто очередной камушек.