Сторож брату моему

– Ясно. А с теми, кто говорит о развитии?

– С теми? – Она задумалась. – Право, не знаю… говорят, их переселяют куда-то в другое место. Туда, где роют ямы и строят башни.

– Это еще что такое?

– Я же говорю – не знаю. Просто слышала, что там строят башни и очень жарко. Это далеко, на юге, где ничего не растет.

– Ага, – проговорил я. – А кто живет в этом городе?

– Ты же видишь: никто.

– Никто? А ты?

– О, я не живу здесь. Я только переночевала.

– Почему? – Я вдруг почувствовал, как давно забытое, казалось, чувство ревности поднимается в груди, подступает к горлу. – У тебя здесь свидание?

Не отвечая, она отвернулась и стала глядеть в окно.

– Опять ты…

Что за черт: и снова я забыл, что это не она!

– Прости… Глупо, конечно. Прости. Но все-таки, почему ты вдруг оказалось тут?

– Тебе не надо знать, – сухо ответила она, не поворачиваясь.

– Хорошо… А почему же все-таки здесь не живут?

– Здесь жили… Но потом решили, что он слишком близко…

– К чему?

– К месту, где есть что-то…

– Ну, пожалуйста, говори членораздельно!

– Я не могу иначе! Там находится что-то… Туда нельзя ходить, туда нет дорог. Только с разрешения Хранителей Уровня…

– Святой Уровень! Значит, город оказался слишком близко к этому месту? Что же там находится такое?

– Не знаю, пойми. Не знаю. Знаю только, что здесь жили люди, как обычно живут в городах. Но однажды кто-то из них наткнулся в лесу на что-то… Хранители встревожились, потому что, как я слышала, могла случиться какая-то беда. Того человека отправили строить башни, всех других переселили, и сам город вскоре должен быть разрушен. А ходить сюда нельзя уже сейчас.

– Но ты все-таки пришла. Я догадываюсь: ты решила пробраться туда и посмотреть, что же там лежит. Я прав?

Анна молчала.

– И, наверное, даже не одна?

Она тихо спросила:

– Хочешь, чтобы я тебе верила?

Голос был необычен, и потом, вопрос так напомнил мне то, другое, давнее…

– Хочу, – сказал я очень искренне. Я хотел. Я ведь любил ее, не задумываясь о том, кого же в конце концов я люблю сейчас: Нанику прошлого или нынешнюю Анну.

– Тогда не спрашивай.

– Хорошо. Но, понимаешь ли, меня и самого твой рассказ очень заинтересовал. Ты знаешь, где находится то место?

– Нет. Надо найти тропинку… Она должна начинаться где-то здесь, близ города…

– Тропинка… – пробормотал я. Мне вовсе не улыбалось бродить по здешним зарослям. – А далеко идти, как ты полагаешь?

– Я слышала – если выйти утром, к обеду можно добраться.

– На чем?

– Что – на чем?

– Добраться – на чем? На машине, на лошади?..

– А-а… Пешком, конечно.

– Солдатская норма – тридцать километров… Нет-нет, я сам с собой… Приемлемо. Как ты думаешь, там можно увидеть что-нибудь сверху?

– Н-не знаю. Наверное, там должно быть что-то очень большое – иначе его просто увезли бы и не стали разрушать город.

– Ты права. Там должно быть что-то очень большое, – согласился я, представив мою машину, которая сейчас лежала на орбите, невидимая отсюда. – Значит, у нас есть шансы разглядеть то, что там находится, сверху.

– Нет. Мы пробовали смотреть отсюда, с самого высокого дерева. Но, наверное, слишком далеко.

– Я говорю не о дереве. Ну… для начала мы выяснили достаточно. Пойдем.

Но она не решалась.

– Что ты – боишься?

Она чуть покраснела.

– Нет… Но я не хочу никуда идти. Мне надо еще побыть здесь.

– Понимаю. Поверь: очень важно, чтобы ты пошла со мной. Важно для вас всех. Потом мы обязательно разыщем твоих друзей.

Контакт, думал я. Тот самый контакт, о котором рассуждал Шувалов. А для меня – такой, о котором и мечтать нельзя было. Даже если бы не было нужды в контакте, я все равно никуда не отпустил бы ее, не зная, встречу ли еще. Но любая другая девушка и не поехала бы со мной, а она посмотрела мне в глаза и все поняла. Во всяком случае, я подумал, что она все поняла. Очень хотелось надеяться, потому что попытайся я выразить все словами, она не стала бы слушать. Слова должны созреть, они подобны растениям, а взгляд зарождается мгновенно, как молния, и, как молнии, ему веришь сразу.

– Хорошо, – сказала она. – Я пойду с тобой. – Она подхватила свою сумку, которой я раньше и не заметил, довольно объемистую сумку.

– Дай, я…

Она отдала сумку.

Было просто невозможно не поцеловать ее, как я всегда делал на прощанье, хотя сейчас мы не прощались. Но она удивленно взглянула на меня, и я понял, что то время прошло, а другое еще не настало.

Мы вышли в прихожую. Теперь и я ощутил тот прохладный, мертвый запах, что наполняет нежилые, покинутые дома. Дверь затворилась за нами. Анна уверенно направилась к калитке – она оказалась совсем с другой стороны. Мы вышли.

Чтобы попасть на то место, где я перелез через забор, пришлось искать переулок. Это заняло несколько минут. Шувалова не было. Я огляделся. Ни следа. Я крикнул:

– Шувалов! Где вы?

Анна схватила меня за руку.

– Нельзя так громко!

– Нет же никого.

– Откуда ты знаешь?