Сторож брату своему

Поэтому он ответил Амаргину:

– Это пустые и глупые слова, Амаргин. Зачем сотрясать воздух? Когда дело будет закончено, нас позовут. А пока не позовут…

Дэвы оскалились – клыки влажно блеснули в сполохах пожара – и поковыляли вперед.

– …мы будем защищать ворота и лестницу.

За дэвами плотным строем двинулись люди.

Амаргин обернулся к женщинам:

– Иди вниз, Финна.

– Да я…

– Финна. Иди вниз.

Амаргин выбрал копье и вскинул в руке щит.

Карматы быстро, не ломая порядков, шли через площадь.

* * *

Середина ночи

Ругань стояла страшная – через завал трупов у входа лез дэв. Переваливался брюхом, подгребал ручищами, по-дурацки болтал в воздухе задними лапами.

В воротах рубились щит в щит, переломанные копейные древки вместе с щепой от разнесенных створок разъезжались под ногами дерущихся.

Последние длинные копья – хорошие, с полированными гибкими древками – частоколом украшали брюхо упавшего навзничь мертвого дэва. Второй лежал, свившись в бугристый комок: они с Амаргином хорошо располосовали ему брюхо и достали кишки. Ну и попали на отдых, конечно: Тарегу досталось когтями по ребрам и спине, лаонец не мог даже стоять, со свистом дышал у стены – ему саданули кулаком в грудину.

Между тем дэв – настырный, он приходил и возвращался, приходил и возвращался, как уродливый кошмар, – сполз по мятой куче тел, распрямился у трупа товарища и сущим медведем, растопырясь, попер в драку.

– Берегись!

В замахнувшуюся дубиной тварь свистнули дротики. Дэв принялся глупо отмахиваться, как медведь от мух.

– Пусти! – рявкнул Лейте.

Селим пихнулся вбок, сумеречник протиснулся между его щитом и остатком створы, с руганью цепанув рукавом за оборванную воротную петлю.

На куче тел замаячил человек.

– Лучник! Сука, лучник!!!..

Лейте с размаху всадил свой длинный прямой фиранги в серое брюхо дэва. И опрокинулся на спину со стрелой в щеке. Дэв осел, все медленнее цапая левой лапой. Лейте дернули из-под ног дерущихся, кто-то упал, оступился, началась свалка.

Следующая стрела выбила гвардейца из третьего ряда, он дернулся и завалился на Тарега, хлюпая пробитым горлом.

За спиной заскрипел лук, у щеки тихо опустился длинный наконечник нацеленной стрелы:

– Стой тихо, братишка…

Тренькнуло, карматский стрелок брыкнул ногами и опрокинулся с кучи. Амина, всхлипнув, опустила лук. Висевший у Тарега в руках человек в последний раз дернулся и обмяк.

– Отнеси его к стене, я встану, – сказала лаонка.

Тяжело отдуваясь, нерегиль потащил беспомощно волочащееся сапогами тело к другим.

Гвардеец лег рядом с Масудом.

Потом рядом с ним положили Лейте. Тарег посмотрел-посмотрел и потянул с Масуда джуббу – прикрыть ей лаонца. Человек лежал с аккуратной сквозной дырой в груди. А Лейте трудно было узнать даже по волосам – вымокли то ли в грязи, то ли в крови, все бурое.

Придерживая себя за стену и скособочась, нерегиль поплелся вниз. Топ, топ, топ. Лесенка, лесенка. Раз ступенька, два ступенька, три ступенька…

На тридцать девятой и сороковой вовсю шла работа.

Аз-Захири сосредоточенно водил кистью по камню.

– Шейх, ты скоро?

Глупый, никчемный вопрос. Сверху донесся натужный рев и грохот. Попер новый ряд, со свежими щитами и копьями.

Еще ниже сидела Финна, молча гладила брюхо.

– Мы скоро, скоро, – тихо, успокаивающе ответила она.

Тарег поковылял обратно наверх.

* * *

Непонятно, какая часть ночи, но не утро

– Эй, вы там! Есть среди вас правоверные?

Очень хороший вопрос.

Орали из-за кучи, как из-за рудничного отвала.

– Ну есть! – морщась от боли в сломанной щитовой руке, отозвался Селим.

– Получше ваших есть правоверные, о враг Всевышнего… – пробормотал сидевший рядом с ним Джамаль и высунул от старания язык – он закидывал каиду на плечо петлю перевязи.

Крепко взятая в длинные щепы и повязки рука Селима наконец-то повисла на груди.

– Ф-фух… – выдохнули оба.

– Просим перемирия, дабы достойно забрать тела павших!..

– Перемирия тебе, срань карматская… – забурчал сидевший у стены Абу аль-Хайр и тут же скорчился в гримасе: в голове, видать, снова стрельнуло болью.

Ему еще в первую атаку дэвов перепало башкой об стену – того, кого убило дубиной, выбило из ряда, ибн Сакиб улетел следом, хорошо, голова и шлем ему достались крепкие.

– Согласны, – устало отозвался Селим.

И тоже откинулся спиной к стене.

Они потеряли четырнадцать человек. И двоих сумеречников.

Аллиль лежал на лестнице через два тела от Лейте. С распоротой «невозвратным» копьем грудью. Наконечник у такого копья длинный, как шило, а под ним – два шипа, чтоб выдирать, так с мясом.

Амина сидела у тела мужа и бессмысленно таращилась в пустоту. И медленно, в сотый, сто первый, сто второй раз перебирала шнуры верблюжьей шерсти с того самого копья.

Из-за кучи хмыкнули:

– А вы б сдавались. Взяли мы крепость вашу, взяли.

– Врете, – зло выдохнул Абу аль-Хайр.

– Не врет, – тихо-тихо сказали Тарег с Сенахом.