Сторожевая башня (Хроники Торнора)

Возле сарая был сложен примитивный очаг. Внутри нашлись стойла для лошадей. Для отдыха людей предназначался сеновал наверху. Поблагодарив старосту, они завели в сарай и обтирали соломой вспотевших коней.

- Почему этот мужлан все время пялился на меня?-спросила Маранта.-Я вела себя, как порядочная северная жена, ни слова не проронила.

- Просто никогда не встречал таких смуглокожих, тем более женщин,-засмеялся Эррел.

- Далеко ли замок Пел?-спросил Ван.

- Дня три по степи, должно быть.

Услышав ответ Эррела, Райк усмехнулся, прижавшись к гриве Серого. Ждать оставалось недолго.

В старом сарае отыскалось ведро с кусками торфа. Развели огонь. Ван желал знать, что это за топливо.

- Болотный торф, смешанный с навозом,-пояснил Райк.

В соседнем доме Соррен одолжила лохань, и все по очереди умылись. Край неба окрасился закатным солнцем. Райк сидел, положив подбородок на кулаки, и смотрел на север. Там, за пустым горизонтом, мнились очертания родных гор. Ветер швырнул ему в лицо дым костра. Райк закашлялся и вернулся к реальности. Соррен протягивала кусок вяленой оленины, жесткой, как древесная кора.

- Жаль, тут не нашлось кроватей,-заметил Ван, насмешив Маранту.

- А как мы уезжали из Кендры-на-Дельте?! Четыре дня по стране Азеша до самого Шанана. Меня надо было привязывать к лошади, чтобы от усталости я не вывалилась из седла. Забыл?-Маранта босой ногой толкнула Вана в бок.-Ты стал неженкой.

- Думаешь?-Ван изобразил огорчение, повернулся к Эррелу и спросил:-Вы говорили со старостой о плате за ночлег?

- На севере дают приют путникам, не спрашивая об этом.

Ван сверкнул глазами.

- Клан красных не нуждается в одолжениях. Вставайте.

Тренировочная площадка не могла вместить танцоров и зрителей. Староста избрал местом выступления площадь посреди деревни. Райк чувствовал себя часовым, потерявшим свой пост. Стоял, привалившись к колодцу. Посовещавшись, шири разулись. Кто-то принес факел. Танцоры стали в круг. Они выглядели утомленными, даже Хадрил, но преобразились, как только Ван ударил в землю ногой. Ритм оживил и встряхнул исполнителей. Для Ванимы этот танец был простоват, но местные жители прежде не видали ничего подобного и даже не слышали о ширас. Стремительные гибкие тела согласно неслись в танце. Шепот восхищения прокатился в полутьме по площади, когда шири закончили.

К месту ночлега ширас сопровождал староста.

- Это было необыкновенно,-сказал он, подойдя к костру и жмурясь от дыма.

- Посидите с нами.-Эррел опустился на землю.

- Вам надо отдохнуть,-возразил старик.-Вы устали. Просто я хотел сказать, что не видывал такого отродясь. Только однажды довелось лицезреть нечто подобное. Тогда я был малец, младше моих внуков. В степи резвился табун диких коней, а я смотрел на их танцы.-Староста погладил бороду.-Так как вы себя называли?

- Мы-клан красных,-ответил Ван.-Или шири, то есть танцоры. А все вместе-ширас.

- Мудреная штука. Южная. Танцуете свободно, как дикие кони.-Старик отправился восвояси, удаляясь мелкими шажками.

Райк пошел к колодцу. Вода из бурдюков припахивала кожей, а ему хотелось свежей, пахнущей весной. Деревенские шавки облаивали чужого от порогов своих домов. Стоило нагнуться за камнем, они стремительно исчезали, прижав уши. За спиной послышались торопливые шаги. Темный силуэт поравнялся с Райком. Капюшон упал на плечи. Это была Норрес.

Он вертел колодезный ворот, она придерживала веревку и глядела на него. Воздух пропитывали запахи деревни: прогорклого жира, сала и перекисшего домашнего вина. Райк помнил этот вкус с оттенком уксуса. Хотелось поскорее промочить горло. Он напился из ведра и повесил ковш на крюк. Размокшая земля вокруг колодца чавкала под ногами.

- Ты влюблен в Соррен.

Стало холодно, наверное, от колодезной воды. Ветерок трепал его волосы. Райк взялся за капюшон. Рука Норрес остановила его.

- Ответь. Не прячься.

- Я и пальцем ее не тронул,-сказал он, помолчав.

- Она этого и не позволит.-Норрес усмехнулась.-Можешь не сомневаться.

Он сморозил очередную глупость. Его не про то спрашивали.

- Наверное, люблю. Да она меня не любит.-Язык еле ворочался. Райк и про себя почти никогда не произносил слово "любовь", а говорить это вслух было и вовсе мукой.

Взгляд Норрес пронзал его насквозь. Правая рука лежала на эфесе кинжала.

- Она тебе верит. Райк, если ты причинишь ей зло, я убью тебя, клянусь.

Райк спрятал застывшие ладони в подмышках.

- Я не сделаю ей зла.

Они вернулись к сараю. Костер был погашен. В кромешной тьме сеновала Райк сразу же на кого-то наступил. Бормоча извинения, перебрался через тела товарищей и на ощупь отыскал свободное место в ворохе сухой травы. Снаружи завыла собака. Он представил, как она сидит рядом с остывающим теплом. Райк разулся и зарылся ногами поглубже в теплое сено. У него першило в горле и пощипывало глаза. Вдруг на щеку выкатилась слеза, за ней другая. От стыда он что было сил закусил руку, сдерживая рыдание. Райк глотал слезы, уповая, что никто из спутников не расслышит.