Stoykiy

— Я не знаю точно, на что похожа любовь. Я никогда ни к кому не испытывала таких чувств, как к тебе. Например… когда меня нет рядом с тобой, мне труднее дышать, а когда ты прикасаешься ко мне, всё остальное не имеет значения. Когда мы вместе, я, наконец, чувствую себя цельной, как будто какой-то части меня не хватало всю мою жизнь, а я даже не знала об этом.

Он улыбается.

— Да, я бы сказал, что это любовь, потому что я тоже это чувствую. Но есть также… первобытная потребность защитить тебя, которую я никогда раньше не испытывал. Мой отец часто говорил мне, что пока я не нашёл женщину, которая сделала так, что мне захотелось ударить мужчину, когда он даже посмотрел на неё, я не был по-настоящему влюблён.

— Я бы хотела с ним познакомиться.

— Он был чертовски крут. Их забрали у меня слишком рано, но мне повезло, что они вообще у меня были.

— Да. Я даже не знаю, кем были мои родители. Или есть, если они всё ещё живы.

— Мне больно, что ты воспитывалась без них.

Я пожимаю плечами.

— Думаю, что я никогда особо не задумывалась об этом.

— Мне действительно жаль, что я сорвался раньше. Но знай, что я заглажу свою вину перед тобой, я обещаю это. Когда ты забеременеешь, я буду только вне себя от радости. И я буду хорошим отцом; Я буду очень стараться быть таким человеком, на которого мои дети могут равняться. Прямо сейчас я не такой, и мне нужно это изменить.

— Я с этим не согласна. — Он из тех мужчин, кого я была бы более чем горда называть отцом своих детей. Дети… Это всё ещё так ново для меня, но я собираюсь принять тот факт, что мне есть чего ждать с нетерпением.

Эрик придвигается, скользит под одеяло, а затем придерживает его открытым, когда я передвигаюсь на свою сторону. Он притягивает меня к себе, я прижимаюсь спиной к мужской груди, и я держу его за руку своей.

— Люблю тебя, Полли.

— Я тоже тебя люблю.

Глава 15

Эрик

Мне больно не смеяться прямо сейчас, но то, как она закатывает истерику из-за подгоревших яиц, довольно мило. Мы проснулись этим утром, прижавшись друг к другу так же, как заснули прошлой ночью. Я чувствую, что это был поворотный момент в наших отношениях. Брак и дети — это то, что следует обсудить, если вы собираетесь вступать в долгосрочные отношения. И теперь, когда мы поговорили, и когда я избавился от первоначального шока, мы можем двигаться вперёд. Кроме того, до сих пор между нами было слишком много тяжёлого дерьма, так что я с нетерпением жду белой полосы.

— Я могу пойти и принести ещё яиц.

— Нет. — Она бросает сковородку в раковину. — Чёрт возьми.

— Это всего лишь яйца, детка. — Я подхожу к ней сзади и запираю в клетку своих рук, хватаясь за края столешницы. — Мы можем пойти и взять что-нибудь на вынос.

— Но я должна быть в состоянии приготовить завтрак своему парню.

Моё сердце слегка подпрыгивает, когда Полли произносит это.

— Твой парень?

— Ты же не собираешься говорить мне после того, что произошло прошлой ночью, что я не могу называть тебя своим парнем?!

Я хихикаю ей в шею и покусываю за ухо.

— Конечно, можешь. Ты можешь называть меня как хочешь, пока приходишь ко мне в постель каждую ночь.

Её плечи трясутся, и я понимаю, что она плачет. Поворачивая её в своих объятиях, я прижимаю девушку к себе.

— Перестань плакать, детка. Ты убиваешь меня.

— Не говори мне перестать плакать. Многое произошло за последние двадцать четыре часа, и мне позволено чувствовать то, что я хочу чувствовать, без того, чтобы ты говорил мне остановиться. Впервые за всю мою жизнь кто-то сказал мне, что любит меня и хочет иметь со мной семью, и это очень сложно переварить. Я даже не могу приготовить ему завтрак, и мне от этого грустно! Особенно с тех пор, как у меня месячные и мои гормоны сходят с ума.

— Это всё объясняет.

Она отрывает голову от моей груди, чтобы посмотреть на меня.

— Объясняет что?

— Почему ты такая капризная.

Её глаза вспыхивают, и маленький кулачок Полли ударяет меня по плечу.

— Ты не можешь так говорить!

— Что?

— Что я капризная.

— Эм. Ты только что сама так сказала.

— Это потому, что я могу. А ты не можешь.

— Принято к сведению. — Я захлопываю рот и поднимаю руки вверх, сдаваясь.

— Хорошо. — Она целует меня в щёку, а затем в губы, и моя голова кружится от того, что вся кровь приливает к паху. Как, чёрт возьми, она переходит от злости к грусти и радости за считанные минуты? — А теперь, не хочешь пойти куда-нибудь позавтракать? Потом мы можем сходить за продуктами. Я также хотела бы купить кулинарную книгу. Я всегда готовила только для себя, и это были только несложные блюда из полуфабрикатов.

— Мы можем пойти, куда ты захочешь.

— Ладно. Спасибо, красавчик.

Я держусь от неё подальше, пока мы собираемся, и мне приятно, что Полли болтает и улыбается, пока мы едем в машине. Решив, что ей точно там понравится, я везу её в лучший блинный ресторанчик.

Когда мы занимаем столик, я сажусь рядом с ней и обнимаю девушку за плечи. Завтрак потрясающий — серьёзно, лучшие блинчики на свете — и когда Полли слизывает кленовый сироп со своего пальца, это наводит меня на всевозможные идеи.

Сейчас мы в книжном магазине в поисках кулинарной книги.