Стожары

Сначала все шло хорошо. Девочка легко перепрыгивала с льдины на льдину и вскоре была уже далеко от берега. Но тут произошло неожиданное: льдины раздвинулись, как тяжелые створки ворот, посредине реки образовалось широкое разводье, и маленькую льдину, на которой стояла Маша, стремительным течением понесло к мосту, к деревянным быкам, где лед дробился на мелкие куски, где все кипело и пенилось, как в котле.

Санька закричал, чтобы девочка сильнее гребла шестом. Маша старалась изо всех сил. Неожиданно она поскользнулась и уронила в воду шест. Река, точно поняв, что девочка лишилась последней защиты, еще быстрее понесла льдину к мосту.

Санька с приятелями не знал что делать. Он метался по берегу, размахивая руками, потом кинулся в сторону от берега, к сараю, около которого лежала вверх дном тяжелая черная лодка.

На помощь подоспели Степа Так-на-Так и Ваня Строкин. Втроем они перевернули лодку и поволокли ее к берегу.

- Ребята, она ж худая! - с отчаянием закричал Степа, показывая на пробоину в днище.

Санька оставил лодку и побежал к реке. С противоположного берега до него донесся истошный тонкий голос Девяткина:

- Тонет! Караул!.. Спасайте!..

Глава 6. МАЛЬЧИК В УШАНКЕ

Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы не паренек в короткой куртке серого шинельного сукна, в тяжелых не по ногам кирзовых сапогах и солдатской шапке-ушанке. Он сбежал с пригорка и довольно нелюбезно встряхнул Девяткина за плечи:

- Чего надрываешься?

- Девчонка наша... На льдине... Жуткое дело!.. К мосту несет, забормотал Петька. - Совсем глупая девчонка...

- Вижу, - хмуро перебил паренек в ушанке и, распахнув куртку, сдернул с себя поясной ремень, словно тут же на берегу решил высечь Петьку; потом сбросил с плеч вещевой мешок и с треском оторвал от него лямки. Ремень есть?

- Ремень?! - не понял Петька.

- Ну, поясной там, брючный... Или веревка. Все давай.

Мальчик в ушанке сунул руки Петьке под пиджак, нащупал на животе ремень, снял его, потом так же бесцеремонно оторвал от школьной сумки шнурок и все это - ремни, лямку, шнурок - связал друг с другом.

Затем прыгнул на зыбкий движущийся лед и начал пробираться к Маше. Остановился у самого края разводья и, размахнувшись, с силой бросил девочке конец ремня.

Маша не сразу поняла, что ей нужно делать. Ремень просвистел над головой и шлепнулся в воду. Мальчишка быстро подтянул к себе самодельную спасательную веревку, свернул ее в кольцо, сердито крикнул: "Лови, девочка!", и вновь кольцо развернулось в воздухе. Теперь оцепенение Маши прошло. Она поймала конец ремня, уперлась ногами в льдину, и паренек в ушанке начал осторожно подтягивать ее вместе с льдиной к себе.

Разводье становилось все уже и наконец совсем закрылось. Паренек схватил Машу за руку и повел к берегу, выбирая льдины покрупнее, чтобы они могли выдержать двоих. Порой течение вновь разводило льдины в стороны.

- Ничего, девочка, ничего, - говорил мальчик в ушанке и пережидал, пока разводье не закрывалось.

Так они добрались до берега.

Почувствовав под ногами твердую почву, Маша отвернулась от реки и закрыла лицо руками. Потом поглядела на своего неожиданного спасителя.

Тот стоял в стороне и сосредоточенно развязывал узлы на лямках.

- Мальчик, а мальчик! - тихо позвала Маша.

Паренек в ушанке оглянулся.

Маша виновато улыбнулась и, не зная, как выразить свою благодарность, вдруг подбежала к пареньку и взяла у него из рук мокрые лямки.

- Давай я развяжу! - И, вцепившись зубами, принялась развязывать туго затянувшиеся узлы.

От моста мчались школьники: Санька с приятелями, Алеша Семушкин, Зина Колесова.

Встревоженные, тяжело дыша, они окружили Машу.

- Ты... ты зачем это через лед?.. - заикаясь, закричал на девочку Санька.

- Я бы пробежала, - растерянно заморгала Маша, - а тут вода кругом... голова закружилась.

- Всегда с тобой беды наживешь! - петухом наскочил на Машу Девяткин и ударил себя в грудь кулаком. - Еще и утонуть могла. А мы отвечай! Как в прошлое лето, когда у тебя в Черном омуте ноги свело.

- Кто бы говорил! - фыркнула Маша. - Это у тебя ноги свело.

- Видали! - разошелся Девяткин, обращаясь к мальчишкам. - Еще и спорит. Нет, довольно! Заказать ей за нами увязываться! На всю жизнь. Пусть ходит со своими девчонками.

- Веселый разговор, - негромко произнес паренек в ушанке. - У вас что же, так заведено?

Санька, словно от толчка, обернулся назад. Паренек сидел на бурой проталине и переобувался.

Был он невелик ростом, худощав, смугл, глаза его чуть косили, и в них бегали озорные искорки.

- Как - заведено? - настороженно переспросил Санька.

Паренек ответил не сразу. Он выжал воду из мокрой портянки, ловко, без единой складочки запеленал в нее ногу и сунул ее в широкий зев кирзового сапога.

- А так... Девочка чуть не утонула, а они... на бережку стоят, наблюдают.

- Кто... на бережку?

- Виноват, на мостике.

- Говори, да не заговаривайся! - Санька не заметил, как сделал шаг к незнакомцу, и неожиданно, без всякой связи, но довольно сурово, как ему показалось, спросил: - Ты чей? Куда идешь?

Паренек в ушанке вскочил на ноги, притопнул сапогами: