Читаем Страдание и его роль в культуре полностью

Человек может тяжело переживать утрату своего членства в референтной группе, особенно если у него там был более или менее заметный статус. Хуже всего, когда его оттуда выталкивают: это может вызывать шок, особенно у юных и пожилых людей. Но если первые еще вполне способны надеяться на вхождение в другую понравившуюся им группу, то вторым в силу возраста, состояния здоровья и общей ограниченности социальных контактов грозит психотравмирующее одиночество. Болезненным может быть выталкивание из группы мигрантов и недавних жителей, равно как и их непринятие в объединения, которые им представляются престижными. Как отмечал Р. Мертон, особый случай — это образец маргинального человека в относительно закрытой социальной системе, в которой члены одной группы принимают в качестве позитивных ориентиров нормы группы, из которой они принципиально исключены. Внутри такой социальной структуры ожидаемая социализация становится дисфункциональной для человека, ставшего жертвой стремлений, которые он не может претворить в жизнь, и надежд, которые он не может реализовать[18].

Страдать могут:

один человек;

малая социальная группа, формальная или неформальная;

большая социальная группа, выделяемая по национальному, религиозному, сословному или иным признакам;

вся страна, все общество, например при тоталитарном режиме.

Страдающий (из-за болезни и др.) человек вызывает сострадание, иногда очень сильное и эмоционально выраженное, у своих родных и близких.

<p>3. Типология страданий</p>

В научной литературе лишь очень редко предпринимались попытки классифицировать (или типологизировать) страдания, наверное, по той простой причине, что вообще проблема страданий изолированно, без связи с другими явлениями исследовалась тоже очень редко. Одна из немногих попыток такого рода была осуществлена в начале XX в. Ф. Мюллер-Лиером. Он разделил страдания на два больших класса в зависимости от того, чем они порождены: конфликтами, происходящими от человеческих учреждений, или влиянием «внешней природы», т. е. естественными причинами. «Внешней природой» им почему-то названы болезни, старость, смерть, голод, землетрясения, уродство и пожары; впрочем, пожары действительно относятся к «внешней природе». Мюллер-Лиер особо выделил некие мильезы — повреждение человека средой, окружающим миром (например, намеренное изменение его внешности в сторону уродства), а также сексуальные и семейные конфликты, которые в свою очередь разделил на подклассы[19].

Я не могу признать предложенную Мюллер-Лиером классификацию (на самом деле она является типологией) удачной, в первую очередь потому, что здесь в собственно страдания включены причины, их породившие.

Хотя классификаций и типологий страданий в литературе очень мало, они представляют немалый интерес хотя бы потому, что выступают способами познания этого явления.

В лекции «Четыре благородные истины» в Вашингтонском университете далай-лама XIV выделяет три вида: 1) страдание от боли, 2) страдание от перемены и 3) ложное, распространяющееся повсюду страдание.

Первый вид — это то, что мы обычно принимаем за телесное или умственное мучение, например головная боль. Желание освободиться от такого вида страдания свойственно не только людям, но и животным. Существуют способы избегать некоторых форм такого страдания, например прием лекарственных препаратов, облачение в теплые одежды, устранение источника заболевания.

Второй вид — это то, что мы поверхностно воспринимаем как удовольствие, но, приглядевшись, понимаем подлинную суть страдания. Возьмем в качестве примера то, что обычно считается приятным, — покупку нового автомобиля. Приобретая его, вы чрезвычайно счастливы, восхищены и удовлетворены, но по мере пользования им у вас возникают проблемы. Если бы причины наслаждения были внутренними, тогда, чем больше бы вы пользовались причиной удовлетворения, тем, соответственно, больше должно было бы увеличиваться ваше наслаждение, но этого не происходит. Привыкая все больше, вы начинаете испытывать неудовольствие. Следовательно, в страдании от перемены тоже проявляется сущность страдания.

Третий вид — основание первых двух. Он отображает наши собственные ментальные и физические загрязненные совокупности. Его называют сложным, распространяющимся повсюду страданием, поскольку он, как считают буддисты, наполняет собой и прилагается ко всем типам перерождения существ, входит в состав базиса нынешнего страдания, а также вызывает будущее страдание. Нет никакого способа выбраться из этого типа страдания, кроме как прекратить череду перерождений[20].

Разумеется, это рассуждения верующего буддиста. Правда, не очень понятно, каким образом страдания связаны с покупкой и использованием нового автомобиля и следует ли в принципе связывать с ним страдания. Третий вид страдания вообще не очень понятен.

Можно предположить наличие следующих основных типов страданий:

связанные с религиозными переживаниями, духовными поисками;

вызванные муками совести, раскаянием, покаянием;

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мифы и легенды рыцарской эпохи
Мифы и легенды рыцарской эпохи

Увлекательные легенды и баллады Туманного Альбиона в переложении известного писателя Томаса Булфинча – неотъемлемая часть сокровищницы мирового фольклора. Веселые и печальные, фантастичные, а порой и курьезные истории передают уникальность средневековой эпохи, сказочные времена короля Артура и рыцарей Круглого стола: их пиры и турниры, поиски чаши Святого Грааля, возвышенную любовь отважных рыцарей к прекрасным дамам их сердца…Такова, например, романтичная история Тристрама Лионесского и его возлюбленной Изольды или история Леира и его трех дочерей. Приключения отчаянного Робин Гуда и его веселых стрелков, чудеса мага Мерлина и феи Морганы, подвиги короля Ричарда II и битвы самого благородного из английских правителей Эдуарда Черного принца.

Томас Булфинч

Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги / Культурология
Голос как культурный феномен
Голос как культурный феномен

Книга Оксаны Булгаковой «Голос как культурный феномен» посвящена анализу восприятия и культурного бытования голосов с середины XIX века до конца XX-го. Рассматривая различные аспекты голосовых практик (в оперном и драматическом театре, на политической сцене, в кинематографе и т. д.), а также исторические особенности восприятия, автор исследует динамику отношений между натуральным и искусственным (механическим, электрическим, электронным) голосом в культурах разных стран. Особенно подробно она останавливается на своеобразии русского понимания голоса. Оксана Булгакова – киновед, исследователь визуальной культуры, профессор Университета Иоганнеса Гутенберга в Майнце, автор вышедших в издательстве «Новое литературное обозрение» книг «Фабрика жестов» (2005), «Советский слухоглаз – фильм и его органы чувств» (2010).

Оксана Леонидовна Булгакова

Культурология