Читаем Страдание и его роль в культуре полностью

Война приносит страдания всем, за исключением тех, кто наживается на ней, поставляя армии продовольствие, оружие, медикаменты и др., либо делает себе военную карьеру, даже невзирая на победу или поражение своей страны; на войне могут наживаться даже предатели, хотя их век, как показывает мировая история, обычно бывает недолог; на войне могут наживаться политики, которые сами, конечно, не пойдут на фронт, но охотно пошлют туда других. В, так сказать, привычной войне, без применения атомного оружия, страшнее всего приходится тем, кто воюет в окопах, идет в наступление, участвует в рукопашном бою, противостоит танкам и самолетам, — именно у них ярче всего выражен страх смерти, толкающий людей, особенно молодых и неопытных, к паническому бегству, к переходу на сторону врага или даже к самоубийству. Так, конечно, поступает меньшая часть, другие же проявляют мужество и стойкость, в том числе потому, что подчиняются приказам.

В окопах страдали не только от пуль, снарядов, страха перед ними, но и от морозов, дождей, недоедания, грязи, болезней, разлуки с родными и близкими, от отсутствия эмоционального тепла.

Но страдают не только на фронте или в плену — страдают родные и близкие тех, кто попал на фронт или в плен. Вспомним, что в годы Великой Отечественной войны вполне мирный почтальон нередко превращался в грозного вестника смерти. Также родные и близкие страдают от недоедания, иногда даже от голода, отсутствия врачебной помощи и лекарств.

Нельзя забывать, что война может повлечь голод, иногда намеренно (например, в Африке), а также дает возможность развязать геноцид. Более того, в ряде случаев войну начинают именно для того, чтобы уничтожить другую этническую или религиозную группу. Таким образом, голод, война и геноцид могут быть тесно связаны друг с другом.

4. Природные и техногенные катастрофы, несчастные случаи

Природных катастроф (катаклизмов), равно как и несчастных случаев, войн, преступлений и других источников страданий такого общесоциального уровня в истории человечества не счесть. Поэтому в данном пункте, как и в иных, я не смогу перечислить все такие катастрофы. К основным же можно отнести: землетрясения, цунами, извержения вулканов, гигантские лесные пожары, наводнения, сели, оползни, смерчи. Нет нужды доказывать, что приносимые ими страдания чрезвычайно велики и не стираются из людской памяти не одно поколение. Однако средства массовой информации не сосредоточивают внимание именно на потерях, на раненых, изуродованных, на искалеченных судьбах. Это одна из характерных черт общества потребления, сияющего лакированной маской благополучия и тем самым отрицающего страдание и смерть.

В этом аспекте Россия не составляет исключения, это тоже общество потребления, правда, не очень обильного и качественного. В СССР о смертях и катастрофах писали чрезвычайно редко, если, конечно, они случались в нашей стране, которая была объявлена «обществом процветания», в нем о таких вещах официально говорить запрещалось. Все молча соглашались с тем, что их у нас просто не бывает.

Здесь я совершенно не касаюсь причин природных бедствий. Нас в рассматриваемом аспекте могут интересовать только такие вопросы: можно ли было предугадать катаклизм, с тем чтобы обеспечить безопасность людей? Какие меры спасения были предприняты уже после начала стихийного бедствия? Какая помощь оказывалась пострадавшим и тем, кто еще мог стать жертвой? Была ли оказана помощь для восстановления нормальной жизни уже после окончания катастрофы, и если была, то какая именно? Получили ли люди материальную компенсацию за нанесенный им ущерб? Очень важно знать характер и масштабы международной помощи. Одним словом, на первый план необходимо ставить гуманитарные проблемы.

Природные катастрофы с древнейших времен часто воспринимались мистически, их роль в формировании и функционировании религиозных верований и религиозных идей чрезвычайно велика; они представлялись в качестве действий высших потусторонних сил и объяснялись их желаниями. Достаточно вспомнить мифы о Всемирном потопе, которые распространены в самых разных регионах планеты[153] и отнюдь не являются творчеством исключительно еврейского народа. О самых разрушительных катаклизмах повествует Откровение святого Иоанна Богослова, где с людьми и народами расправляются с помощью потопа, огня, землетрясения и животных. Не случайно Апокалипсис стал синонимом бескрайней жестокости.

Если привести лишь отдельные примеры, то их достаточно для понимания того, какие страдания может принести человеку природа, когда она бушует. В Китае в 1931 г. наводнение на Янцзы унесло по меньшей мере жизни 145 тыс. человек. В следующем году в Китае же землетрясение в провинции Ганьсу погубило 70 тыс. человек. Землетрясение в Индийском океане в 2004 г. повлекло гигантские цунами, в результате чего погибло свыше 200 тыс. человек. Землетрясение 2011 г. в Японии стало причиной смерти около 30 тыс. человек и разрушения атомной электростанции.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мифы и легенды рыцарской эпохи
Мифы и легенды рыцарской эпохи

Увлекательные легенды и баллады Туманного Альбиона в переложении известного писателя Томаса Булфинча – неотъемлемая часть сокровищницы мирового фольклора. Веселые и печальные, фантастичные, а порой и курьезные истории передают уникальность средневековой эпохи, сказочные времена короля Артура и рыцарей Круглого стола: их пиры и турниры, поиски чаши Святого Грааля, возвышенную любовь отважных рыцарей к прекрасным дамам их сердца…Такова, например, романтичная история Тристрама Лионесского и его возлюбленной Изольды или история Леира и его трех дочерей. Приключения отчаянного Робин Гуда и его веселых стрелков, чудеса мага Мерлина и феи Морганы, подвиги короля Ричарда II и битвы самого благородного из английских правителей Эдуарда Черного принца.

Томас Булфинч

Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги / Культурология
Голос как культурный феномен
Голос как культурный феномен

Книга Оксаны Булгаковой «Голос как культурный феномен» посвящена анализу восприятия и культурного бытования голосов с середины XIX века до конца XX-го. Рассматривая различные аспекты голосовых практик (в оперном и драматическом театре, на политической сцене, в кинематографе и т. д.), а также исторические особенности восприятия, автор исследует динамику отношений между натуральным и искусственным (механическим, электрическим, электронным) голосом в культурах разных стран. Особенно подробно она останавливается на своеобразии русского понимания голоса. Оксана Булгакова – киновед, исследователь визуальной культуры, профессор Университета Иоганнеса Гутенберга в Майнце, автор вышедших в издательстве «Новое литературное обозрение» книг «Фабрика жестов» (2005), «Советский слухоглаз – фильм и его органы чувств» (2010).

Оксана Леонидовна Булгакова

Культурология