Страх

Сейчас эти три отряда отходили дальше на восток, все выше в горы — но не сильно торопясь, давая себя преследовать, заманивая вверх десантников и обозначая себя, как цель для удара дежурной авиагруппы. Грохот, что сейчас волнами шел через Солнечное и вспышки в небе на востоке говорили, что самолеты бритых отбомбились по Полосатому. Наступившая тишина сигнализировала об окончании боезапаса авиагруппы и ее убытии обратно на аэродром.

Пока силы прикрытия «отсекли нападавших от колонны» и, как должны были считать бритые, «блокировали и завершали уничтожение бандитов на Полосатом», колонна шла дальше на запад, почти уверенная, что «на этом все». Ворон видел, что пехота спряталась под броней, не желая уже стыть на промозглом ветру снаружи, командиры закрылись в кунгах, разведдозор промчался мимо Солнечного без остановки — спросив только по рации все ли спокойно у шерифа.

Дрон-бронебойник поцеловал головной танк у самой крайней пятиэтажки на изгибе дороги, фугас, взорвавшийся на склоне организовал какой-никакой завал, перегородив камнями трассу. Колонна встала под градом гранат. Наливники пыхнули высоко вверх яркими свечами. Пулеметчики накрывали шквалом пуль пехоту, пытавшуюся выбраться из броневиков. Снайперы выбивали метавшихся среди машин командиров. Волки Ворона долбили по колонне почти в упор из всех окон пятиэтажек, тигры Когтя — сверху со склона. Ворон почти оглох от грохота с которым хлопали баки грузовиков и от воплей горевших в машинах бритых и трассерами показывал ближайшим бойцам куда стрелять. Видно было уже плохо — трассу заволокло черным дымом. Коготь сосредоточил огонь на танках и силах сопровождения, сжигая бронетранспортеры и вжимая пехоту в канавы вдоль обочин. Ворон с сотней автоматчиков броском прошел плотные кусты между пятиэтажками и трассой, рассыпавшись среди дымивших фур и грузовичков по мельче. Короткими очередями добивали раненных бритых, корчившихся на асфальте, лезли в машины, вынося все, что более менее ценно. Редкостная вонь и едкий дым от резины и горелого металла. У Ворона слезились глаза, он задыхался, дергая горячие рукоятки дверей, заглядывая в кабины, обшаривая тела офицеров, вытаскивая из карманов телефоны и документы. Услышал в наушнике голос Качка — Справа от тебя четвертая машина с белым тентом, в ней зеленые цинки от патронов с маркировками на Гамма-шифре.

Ворон, запнувшись об обугленный черный труп, распинывая берцами мелкие обгорелые железяки, пошел к малотоннажке с оторванной взрывом кабиной. Жженые ошметки, видимо все-таки белого когда-то тента, кузов накренился, лег боком на асфальт, цинки — десять штук — почернели в копоти, но были целы. Вызвал по рации Удава — свой чел, сотник с Кобры. Удав на джипе вырулил из ближайшего двора, выкатил на трассу и протиснулся между остовами фур к Ворону. Вдвоем, выпучив глаза и покраснев от натуги взялись таскать тяжеленные горячие ящики себе в просторный багажник.

Коготь выл в рации, что уже не может держаться — сопровождение пришло в себя. Танки и броневики молотили по склону в упор, вынося его пулеметчиков, пехота обнаглела, вылезла из щелей, залегла под колесами и жарила плотно по всем кустам и камням. Качок сообщил, что с запада ротная группа бритых уже подошла к Безмятежному в десяти км от Солнечного. Там их ждет засада — батальон железногорских волков. Но с Солнечного и Веселой уже пора валить. Быстро.

Волки, правда, не торопились — рылись среди чадившего железа, обшаривали тела, что-то пихали по карманам, набивали в заплечные немалые сумки. Бритые, конечно, нищета, но у некоторых были голдовые цепочки и перстенечки, часики, да и налик на кармане. Налетели толпой на перевернутые три грузовика с консервами. Черные от сажи банки с тушенкой, сгущенкой и шпротами — милое дело, когда собираешься отсиживаться потом в горах.

Качок матами, сжав, видимо, огромные свои квадратные челюсти, повторял еще раз Ворону, что время край — Ты че там застрял⁈ Двигай! Или не уйдем вообще!

Ворон дал всем команду «Гон», что значило сниматься с позиций и идти на восток, огибая Веселую и сотнями уходить в горы. Сам сел с Удавом в машину и съехал с трассы в поселок в сторону горотдела полиции. Офис Городской стражи горел и чадил рыжим дымом, рядом дымили полицейские тачки — имитировали нападение бандитов — типа копы с ними не заодно. Качок и местный шериф, оба уже в штатском, Ворон и Удав со своими цинками, еще сотня волков и тигров, несколько копов, что решили примкнуть к партизанам, грузились в приготовленные грузовики — уезжать по только шерифу известным лесным грунтовкам.