Страх

Одноглазый — высоченный и худой, выглядевший стариком, как говорили, еще даже когда был студентом на Сфинксе, приехал к Тору лично через месяц после того, как тигры привезли его в медцентр в Больничке, в Грозном Лесу. Больничка — целый медицинский город, провинциальный аналог Алама на Цефее. К тому времени Тор уже не плохо ходил и нормально дышал, ему поправили ребра и прочие кости. Хреново заживали ожоги, но в этой части ему ничего быстрого и не обещали. Жил богатырь уже не в палате, а в санаторном корпусе на окраине, где лес с грибами и пруд со звонкими жабами.

Одноглазый вошел не представившись, его итак все везде знали. Уселся в кресло посреди комнаты, кивнул Тору, чтоб налил чайку покрепче:

— Понравилось мне, какие темы ты на Рамире замутил и как дела делал. У нас тут жизнь устроена как на твоей Республике. Почти. Бардака много и разборок. А надо порядок. Тут вокруг полно желающих нас к ногтю прижать, в кандалы упаковать. Типа это и будет порядок. Только не порядок это — людей ломать, волю из них выбивать. Не наш порядок. Мы такое не примем. Ты знаешь, как я глаз потерял?

Тор покрутил головой, поставив перед уважаемым на столик тарелочку с печеньками. Одноглазый мелким глотками с наслаждением, потянул горячий чефир, вынув папиросу из золоченой коробки, закурил:

— В институте по молодости. Хотел все знать. Не слушался наставников, опыты ставил опасные, вот и взорвался. Никому не говори — тут всем известно, что я глаз потерял на разборке на Скорпионе. И про то, что ты Тор с Рамиры тоже никто не узнает. Ты — Гром, нормальный пацан, много наделавший на Волопасе. Теперь вот на меня работаешь.

— Что делать буду? — Гром сидел, сцепив руки замком на кровати, — отказаться могу?

— Жизнь твою я у тигров выкупил недешево. Будем считать, что ты мне 10 лет отработать должен. А долг это основа порядка, — Одноглазый говорил спокойно и уверенно, так что нельзя было и думать возразить, — а делать… Пока осмотрись, потом пару заданий подброшу, освоишься тут у нас. Может, у тебя идеи какие будут — так собирай себе бригаду. Я тебе всегда советом помогу и делом.

Предводитель Грозного Леса поднялся, подошел к окну, оборачиваясь иногда на тоже вставшего Тора:

— Завязывать нам тут надо с беспределом и разборками. Порядок нужен. Но надо до нормальной жизни своим умом дойти, без вертухаевой помощи. Самим организоваться и наладить жизнь так, как нам нравится. У тебя на Рамире получилось. Наши волки, конечно, по резче твоих вояк будут, да и масштабы здесь по шире. Но зато никакого Уоллоса не предвидится. Пока. Если сами себе порядок не наведем, то придут и наведут чужие, а нас вытравят, как заразу. Мы не зараза — мы люди. И ты быстро увидишь, что волки хороши, полюбишь их, полюбишь остальных. Но чтобы у нас всех было будущее, помоги построить нам порядок. Ты нам нужен, как пропуск в будущее. Вот за что я платил тиграм.

Теперь Гром пытался выяснить у медведей в Медвежьегорске, можно ли как-то перебросить в Грозный лес тело Одноглазого для погребального костра. Но там говорили, что никак не получится прорваться, сожгут, мол, у себя чин по чину. Выборы нового Предводителя прошли единогласно. Гром возглавил волков Грозного леса в этот самый трудный час — как и мечтал Одноглазый старик. На выборы приехали лично все 8 лидеров, торчали головами на мониторе в режиме видеоконференции префекты, из-за спин которых выглядывали барыги. Такая сотня глаз смотрела на Грома, надеясь, что он-то и выведет их из этой задницы прямо в светлое будущее.

Воспоминания оборвал включившийся сам собой телевизор (теперь по жизни такое дерьмо случается, надо было вынуть из розетки) — благородного вида поп опять вещал за смирение и сотрудничество с Создателем и Администрацией. Гром скривился и сменил канал, сразу наткнувшись на огромную щерившуюся на весь экран морду крысы. Вырубил телек, осознал, что черная тварь надежно ему вбита в сознание и будет выплывать всякий раз, обрубая мысль, желание или действие, как красный сигнал светофора.

Что было сил напрягся до гула в ушах, пытаясь представить что-то светлое. Поплыла перед глазами красавица весенняя степь, милые белые хаты рамирцев, чернобровые веселые девчонки в пестрых платьицах. И сразу поверх всего эта морда, а потом развороченный бункер, в котором сгинули все его друзья-анархисты — густой дым, кровавый фарш по стенам и потолку, порванные тела, пепел и труха от мебели и компов.

Он никогда не видел этого сам, ведь очнулся уже далеко от Гротхилла. Но в последние недели эта картинка становилась все четче с каждым днем, она постепенно дорисовывалась в воображении тысячей деталей до полного ощущения присутствия и достоверности. Сейчас Тору казалось он слышит тяжелый запах жженого мяса и дерева, обугленного железа и камня.