Страх

Огонь разгорался, освещая рыжими и бордовыми волнами стартовые столы космодрома, рулежки, огромные воронки от бомб, задымленные остовы зданий, уцелевший шпиль башни КДП в виде гигантской Золотой Кобры. Ветка стояла чуть в стороне, она тут никому не жена и не дочь, не лидер и не предводитель, по понятиям не могла подходить к кострам. Издали отстояла отслушала вопли психов, песни и танцы вооруженного молодняка, скупые и простые слова Белого. Не смог прилететь сам Ягуар, прислал вертолет с подарками для уходящих «по этапу» — много мешков всякой всячины и, конечно, шкуры железногорских волков для Радуги и его товарищей.

Неплотная и недлинная цепь уцелевших волков Змеинной долины молча жевала поминальный шашлык и пила водку. Шестьсот волков сегодня стартовали с этого космодрома в иной мир, отходя к звездам всполохами и вспышками, столбами белого дыма. Вот и показали, кто каков танцор, — думала Ветка, вспоминая слова психа, сказанные у погребального костра ее отца два года назад. Щемило грудь, свербило нос, горели щеки. Веточка всхлипывала, ища глазами, где горит Боянис, а где Сокол. Боялась разрыдаться, но все время натыкалась глазами туда, где по середине шевелились в золотом и алом черные тени Радуги, Гепы и Скворца.

Подошел Белый, опять в своем обычном длинном черном пальто с высоким воротником. Показал ей со свежими и глубокими морщинами лицо с запавшими щеками и глазами.

— Я перед Радугой ответил, что не трону тебя и всех, кто против меня качал два года назад. И не трону. Никогда, — Белый говорил как всегда отрывисто и жестко, будто ругался или командовал, смотрел на нее потухшим далеким взглядом, — Живи спокойно, все забудь. И прости.

Ветка кивнула, слов для разговора не было. Двое молча стояли, уставившись на огонь, игнорируя пацана, предлагавшего поднос с водкой и мясом. С бревенчатой кладки, где были Радуга, Гепа и Скворец, раздавался треск и летели вверх снопы искр. Ветка вспоминала, как хорошо ей было с рыжим волком два года назад на Кобре. Всегда чувствовала, что они не будут вместе навсегда, типа как семья с детьми. Он не дал бы ей этого никогда… Но с ним было несколько раз ослепительно светло и очень по теплому нежно. И он ее спас тогда. И спас сейчас всех.

Волчица смотрела, как за вереницами костров вдалеке темнеет тяжелая огромная масса леса. Эта тень во весь горизонт, окружавшая Кобру, всегда казалась ей здесь чем-то главным. Вспоминала, как сидела в лесу у ручья, пела тихонько древние песни, глядя на слабый огонек свечи… Надежды и мечты маленькой слабой девочки, которым не суждено было сбыться. «Никогда» — еще звенели в ушах рубленым баритоном слова Белого, означая теперь, что она никогда больше не будет с Радугой. Никогда не увидит Гепарда, Скворца, Бояниса и всех остальных волков с Кобры. И ничего не будет уже.

Вежливо покашлял сзади пилот вертолета, что привез от Ягуара подарки:

— Простите, Ветка. Верховный просил Вас прилететь к нему в Медвежьегорск. Сейчас. Настойчиво просил. Дело важное и срочное.

Девушка растерянно кивнула, надо так надо. Все равно самой ничего не хотелось, пусть тогда жизнь течет, как течет… Как тот ручей в лесу. Ветка решительно отвернулась от алых всполохов, которыми улетали в черно-серое небо ее друзья, слыша как текут скупые теплые слезы по щекам, пошла к вертолету. Зашла по железной лесенке в холодный салон без окон с единственным рядом пассажирских кресел и кучей зеленых мешков в углу. Уселась не снимая пальто, услышала как натужно загудела засвистела машина, легко тронулась вверх и понеслась прочь от развалин Кобры.

Сидя в полутьме, освещенной одной только тусклой лампочкой, бессмысленно теребя в руках беспомощный теперь телефон, думала, как жить дальше. Хотя бы в ближайшей перспективе. К тому что нет цифровой связи и интернета, а сообщения и приказы приходят с посыльными уже привыкли. Только сейчас стало ясно, что даже для никем непризнанной Волчьей Страны, всегда бывшей под санкциями, прекращение электронных платежей и остановка работы фондового рынка — это крах всей экономики. А что творится сейчас в СГЦ, на Стрельце да на Скорпионе — вообще страшно представить. Хорошо даже, что негде пока узнать, как у них там теперь дела в цивилизованном мире.