Страх

Гепа пошел, а Радуга уже говорил в телефон Удаву: «Свой резерв двинь к западным воротам, к нам или от нас может идти противник, возможно, спецназ с вертушки» и оторвавшись от телефона — Соколу: «подтяни свой резерв сюда, к бункеру».

Опять все стихло, Радуга смотрел на Ветку, как она держится. В принципе еще ничего не случилось, но если она слабонервная, то сейчас сдаст… Но вроде, принцесса вела себя спокойно.

Вошел Удав с Булем, который втащил в кабинет бойца, вытолкнув его на середину пред ясные очи старших: — это он стрелял. Говори, в чем дело, волчара!

В общем парень поспорил с убитым еще месяц назад из-за девушки, был разбор у старшего, никто заднего не врубил, и вот, согласно всем волчьим законам, этот кавалер грохнул соперничка.

— Что ж ты сбежал с места, ты закона не знаешь⁈ — орал Буль, — Убил волка, — стоишь рядом, вызываешь старших и объясняешься!- Так сирена завыла — ты ж, Буль, предупредил час назад, что по сирене бросаем все дела и бежим на посты.- Ясно, идите на посты, все понятно, — бросил им Радуга, не впервые жалевший уже, что в волчьей стае нельзя прекратить разборки хотя бы на время военной опасности, — всем группам отбой, но все равно не расслабляться, быть на стреме!

Позвонил Гепарду: «Вертушку пока не вали, выйди к месту и понаблюдай, кто там трется, себя не показывай, стреляй только в очевидного противника». По обычаю волков пошел попрощаться с погибшим бойцом. Ветка шла рядом, не пожелав остаться одна. В коридоре лежал парень в черной кожанке и черных джинсах, раскинув ноги в берцах во всю ширину прохода. Аккуратное выходное отверстие напротив сердца окрасило красным серый шерстяной свитер. Радуга взял парня за руку — еще не остыла и хранила остатки тепла молодых надежд пацана. Тоже девочку-красавицу хотел, да вот, не смог, — думал Радуга, чувствуя, что ему все чаще становится жаль волков, особенно своих. Хотя эти придурки слетелись сюда со всех галактик именно для того, чтобы убивать и быть убитыми… Вспомнил, что этого зовут вроде Пандой, — прилетел со Стрельца. Не жилось же ему в цивилизованном мире… То ли воли хотелось, то ли просто гормоны пацанячьи позвали покрасоваться с оружием, может, нравилось убивать… Теперь уже спросить не у кого. Краем глаза посмотрел на Ветку, но она-то в доме Хаса с детства видела убитых ребят. Похлопал Панду по плечу: «Прощай, товарищ мой Панда. Осмелившись избрать свободу, ты жил свободным и погиб свободным. Пусть ни в каком раскладе тебе больше не быть рабом. Пусть Звезды примут тебя свободным». Буль кивал, глядя в пол, потом махнул парням, чтоб грузили на носилки и несли в морг медслужбы, там друзья заберут и сожгут, когда будет отбой тревоги.

Книга Похорон. Глава 8. Яма для генерала

Свежевырытая сырая и глубокая яма чернела тьмой, откуда шел теплый пар, была похожа на пасть диковинного зверя, упорно, может, уже очень давно, ждавшего своей добычи. Теперь, терпеливый зверь разинув беззубый рот, тихо, чтоб не спугнуть, едва дышал прелым запахом осенней земли — Томсон был уже совсем рядом, буквально в шаге. Грузный, огромный, генерал лежал на трех золоченых табуретках в классическом черном костюме, при галстуке, будто все еще в строю, сложив вместе ноги в тяжелых ботинках, вытянув по швам мощные руки и выставив вперед плоское и широкое с прокачанными, как бицепсы, мышцами лицо — напряженное, сосредоточенное, как перед сдачей стометровки на физо — наверное, с таким лицом он убивал.

Осень не всплакнула ни каплей дождя, наоборот, смеясь выглядывала веселыми глазами, проглядывавшего через деревья с разных сторон горячего солнца, невидимыми но простыми усилиями природных инстинктов втыкало шило в мягкие места ребятне из отряда скаутов, которых пригнали прощаться с важным дядькой. Одетые, как праздничные воздушные шарики, дети начинали щипать друг дружку и смешить, огребши подзатыльник от вожатого, умолкали, но ненадолго. Курсанты полицейской академии вели себя тише и стояли строем, щурясь на солнце, умело скрывали, кто сон, кто улыбку. Студенты-айтишники углубились в телефоны. Волновались между собой дети из церковного хора, им сейчас было петь. Больше друзей у Томсона не было. Никто из всей этой толпы, похоже, не обращал внимание на крупного деда в дорогом лакированном гробу, похожем на танк — последнюю надежду генерала, как-то отбиться от тех, кто ждал его «там».

Зато у Томсона были враги, и они обступили гроб со всех сторон — профессионалы своего дела мастерски изображали скорбь и уважение к покойнику. Гилац, опустив глаза, стоял у изголовья, уже сказав все, что положено для прощания с великим деятелем вселенского масштаба — столпа безопасности и порядка, талантливого организатора и управленца, ведшего корабль Galaxy мимо рифов и мелей, прямо к процветанию и ежеквартальному росту доходов.