Страх

— Трудно сказать. Но в любом случае подобные манипуляции Камиль осуществляет именно здесь. Головы часто отделяют от тел. Они используются в основном будущими дантистами, а иногда также студентами, которые специализируются в неврологии. Ничего не пропадает, все идет в дело.

— Если я правильно поняла, Камиль может входить сюда и по ночам.

Директор показал на дверь:

— Лаборатория закрывается в восемь вечера, но за этой дверью находится зона приема тел. У Камиля есть ключ, так что да, он может войти сюда когда хочет.

Он сделал несколько шагов и открыл дверь. За ней обнаружился гараж.

— Трупы доставляют сюда. Камиль их принимает и вместе с носилками спускает на лифте, что позади вас, чтобы зарегистрировать, присвоить номер и складировать. Потом по мере надобности поднимает. Преподавателям может понадобиться для практических занятий, например, шесть ног, две головы… Тогда он работает, то есть выполняет их заказы, именно здесь, на этом столе.

Люси живо вообразила себе, что означает эта «работа», еще когда увидела разные орудия. А заодно подумала о номерах на затылках жертв, об обезличивании.

— Спустимся на последний уровень, — сказал директор. — Это самое… трудное.

Он вставил ключ в лифт, двери открылись. Одна-единственная кнопка: второй уровень. Они оказались в первой шлюзовой камере, где были сложены штабелями деревянные ящики разных размеров, а также гвозди и пилы, как в маленькой столярной мастерской.

— Вот его компьютер, — сказал Кутюр.

Он включил его, но система потребовала логин и пароль.

— Надо было догадаться. К несчастью, я не знаю данные пользователя, чтобы войти в систему.

Люси не смогла скрыть своего разочарования и вздохнула. Пока их эксперты не разгадают пароль, оставалось только одна возможность: искать следы, осматривая трупы.

Кутюр тем временем продолжал свои разъяснения:

— В эти ящики складывают анатомические части подопытного после использования. Затем они отправляются в крематорий, и содержимое каждого контейнера возвращается в небольшой урне, после чего номер заменяется подлинным именем усопшего. Быть может, когда вы видите изнанку процесса, это кажется иллюзорным, но мы тщательно следим за тем, чтобы вручить прах семье, когда нас об этом просят.

У Люси возникло впечатление, что она забрела на какую-то заповедную территорию, о которой никто не подозревает или не хочет знать. Но которая тем не менее совершенно реальна. Она посмотрела на мобильный телефон, потерявший здесь сеть, потом задумалась о послании. Мы берем, не возвращая, жизнь, Смерть. Разве не этим занимался здесь Прадье? Забирал людскую смерть, никому не возвращая. Исследовал ее вплоть до самых мрачных глубин.

— У вас какой-то вопрос? — спросил Кутюр, заметив ее замешательство.

— Предположим, что я на месте Камиля Прадье и хочу избавиться от трупов. Окончательно стереть их с лица земли, не оставив ни малейшего следа. Существует ли лучшее место в мире, чтобы сделать это?

Взгляд Кутюра омрачился.

— Похоже, у Камиля большие проблемы?

— Если наши подозрения подтвердятся, «большие проблемы» — не более чем эвфемизм.

Директор лаборатории поколебался несколько мгновений, потом ответил со всей откровенностью:

— Как бы ужасно это ни казалось, нет никакой централизованной системы, которая следит за телами, переданными в дар науке. Все, чем мы располагаем, — это местные базы данных в системе Excel. Каждая такая лаборатория функционирует согласно разным этическим нормам. Некоторые по-королевски плюют на то, чтобы собирать прах в маленькие коробочки… Другие забирают невостребованные тела, которые обычно должны отправляться в братскую могилу, за небольшую мзду похоронным конторам, как пятьсот лет назад. Древние традиции никуда не уходят… В том, что касается передачи своего тела в дар науке, еще имеются большие юридические пробелы. Скажем так: регламентация всего этого не является главным приоритетом правительства.

Он глубоко вздохнул.

— Но вы правы, ничто не мешает… Вы въезжаете сюда с телом, от которого хотите избавиться, регистрируете его под каким-нибудь вымышленным именем и отправляете на препарирование, чтобы нарезать его на куски. Остальным займутся студенты. Или вы сами нарезаете его на куски и кладете в ящик вместе с другим телом, не регистрируя в базе данных. Ребята из крематория довершат дело, сожгут два тела вместо одного и даже не заметят. Да, это вполне осуществимо. Как терапевт может сам убить пожилого пациента, как судмедэксперт может вскрыть труп того, кого сам убил, и солгать относительно причины смерти. Для того, кто обладает извращенным умом, все всегда осуществимо.

— Поверьте мне, у того, кого мы ищем, ум вполне извращенный.

Кутюр кивнул на закрытую дверь:

— Вы все еще хотите там покопаться?

Люси украдкой стиснула кулаки:

— Больше, чем когда-либо. Да и время поджимает.

Похоже, Альбан Кутюр был сражен.

— Что ж, тогда идемте. Надеюсь, вам нечем блевать.

59