Страх

Шарко неподвижно стоял перед фигурами, заслонявшими ему свет на лестничной площадке. Они тоже не шевелились. Несмотря на их положение против света, сыщик смог рассмотреть, что лица этих людей закрыты шейными платками и какими-то тряпками, оставляющими на виду только глаза. Он различал также контуры того, чем они были вооружены, — инструментами, железными прутьями, ружьями.

Послышалось:

– ¡Te voy a matar, hijo de puta!

По стене с оглушительным грохотом ударил кусок арматуры. Тот, кто нанес удар, отодвинулся и уступил место силуэту пониже. Прозвучала фраза на испанском, которую Франк не понял.

— Я француз, — сказал он, — я…

— Нам тут журналисты не нужны! И никто другой не нужен! — крикнул голос на омерзительном английском. — У тебя десять секунд, чтобы убраться отсюда.

— Я не журналист, я французский полицейский.

Молчание. Тот, кто говорил, перевел на испанский. Тени застыли.

— Врешь. Ты один. Где твои люди, где остальные?

— Это сложно объяснить.

Один из них спустился и ударил палкой по стене в десяти сантиметрах от его уха. Удар отозвался в голове настоящим взрывом. Сыщик поднял руки в знак мирных намерений. Его мышцы парализовал страх.

Похоже, эти типы готовы его прикончить.

— Поднимайся, — сказал тот, что говорил по-английски.

Шарко осторожно преодолел верхние ступени. Когда он оказался в коридоре, тени раздвинулись и окружили его. Он видел вокруг себя только безумные глаза поверх кусков ткани. У англофона лицо было закрыто шейным платком в черно-белую клетку, на голове старая грязная бейсболка с логотипом команды «Yankees». Он обыскал Шарко, забрал его мобильный телефон и бумажник.

— А где удостоверение? И пушка?

— Послушайте, я…

Тот бросил бумажник на лестницу, оставил телефон и продолжил обыск. В правом кармане куртки нашел фотографии Микаэля Флореса и Эль Бендито.

И при виде последнего снимка оцепенел. Его глаза уставились на Шарко. Черные, полные ненависти.

У него вырвали фотографию. Она пошла по рукам. Шарко заметил среди нападавших женское лицо, но поверх полосы красной ткани были видны только глаза необычной голубизны. Она изучила фото, потом озадаченно воззрилась на него.

Франк распознал испуг в ее глазах. Маленький и злобный, как питбуль, тип за ее спиной прорычал что-то. Это был коротышка с тяжелыми кулаками. Слово за слово, началась бурная перебранка, чуть не переросшая в драку. Откуда-то из глубины выскочил верзила и, не переставая что-то вопить, угрожающе ткнул Шарко концом своей биты в горло.

Сыщик понял, что вот-вот разразится гроза. И обратился к тому, кто говорил по-английски:

— Я нашел этого человека без глаз. Микаэль Флорес, журналист, который, вероятно, приезжал сюда в две тысячи десятом году, погиб. Двенадцать девушек во Франции подверглись бесчеловечному обращению. И все связано с этой больницей. Мне нужно это выяснить. Пожалуйста.

Англофон снова перевел его слова на испанский язык, и, по всей очевидности, это лишь подлило масла в огонь. Шарко почувствовал, что тиски вокруг него сжимаются все сильнее. Вопящая орда была готова взорваться от ярости. Но кто эти люди? Местные?

Внезапно кряжистый коротышка разорвал обе фотографии и бросил обрывки на пол. Потом заорал что-то непонятное переводчику с клетчатым платком на лице. Тот повернулся к Шарко:

— Где сейчас человек с фото?

— Зачем вы хотите это знать? Да что здесь происходит, черт возьми?

Тот повторил вопрос, тверже:

— Где он?

— В безопасном месте.

Резким движением злобный коротышка попытался столкнуть Шарко с лестницы. Тот устоял, лишь немного отступив.

Он не видел возможности разрядить ситуацию.

Не понимал.

— Не делайте этого, — предостерег он как можно спокойнее.

Коротышка неожиданно ударил его битой по плечу. Шарко согнулся пополам, его лицо скривилось от боли.

Он знал, что если не предпримет чего-нибудь, то погибнет.

Они его убьют.

Адреналин толкнул его ринуться в самую гущу. Закричав, он ударил коротышку в лицо и попытался прорваться сквозь свалку. Второй человек отлетел назад, получив удар в подбородок. Шарко прокладывал себе путь, но удар битой по ноге остановил его продвижение. Его схватили за руки и за ноги.

И без церемоний сбросили с лестницы.

Шарко защищал себе голову руками. Его локти, колени ударялись о бетон. Падение показалось ему бесконечным.

Наконец его встретил внизу мягкий матрас. Взметнувшийся вокруг пепел забился ему в нос. Он отплевался и с трудом встал на ноги.

Разбитый, едва живой.

Кости остались целы, хотя все его тело было в ушибах и ссадинах и нестерпимо ныло. Правое колено, стукнувшись несколько раз о ступени, теперь причиняло ему жестокую боль.

Наверху с ужасающим грохотом хлопнула дверь. Настала полная темнота.

Франк услышал над головой скрип придвигаемой к двери мебели. Поднявшись на ощупь по ступеням, он стал колотить по ней кулаками. Та не сдвинулась ни на сантиметр.

— Откройте!

Шарко прижался ухом к дереву. Но после нескольких секунд ожидания услышал только тишину.

Он всеми возможными средствами пытался открыть дверь, но безуспешно.