Страх

До северо-западного пункта оставалось еще порядка десяти километров. Катрин решила отдохнуть и, поймав взглядом маленький пенек, сняла с себя винтовку и села. Она смотрела на нож, которым около часа назад ей пришлось закончить жизнь умирающего лося. Ей не хотелось вспоминать лосиху, она смотрела на рукоять. Дубовая, покрашенная в красный и покрытая лаком, который кое-где уже облетел, с узором из красиво переплетенных золотых листьев и изображенным среди них богом Сканда, покровителем войны в индуистской мифологии. Катрин казалось, что временами эта фигура оживает и пытается что-то ей сказать, но плотно сложенные золотые листья останавливают его и слова теряются где-то в мире этого зловещего красного леса. Еще немного посидев, Катрин взглянула на часы, дело близилось к полудню. Понимая, что на обратную дорогу она потратит не меньше, Катрин двинулась в путь. Пара шагов и безжизненная Мертвая гряда сменялась пестрящим различными красками, дышащим свежим воздухом и поющим голосами сотен всевозможных птиц лесом. Как бы Катрин хотелось, чтобы то, что произошло в ту ночь, произошло не с ней или вовсе не произошло. Но «Случилось, как случилось» – такими были ее последние размышления до встречи с ним.

Он шел медленно, взгляд был привязан к ней, сердце ее колотилось, словно тысяча рабочих били молотками по его стенкам, а затем кто-то сверху возвращал все на место и процесс повторялся, все быстрее, все сильнее, ей казалось, что сейчас она упадет в обморок. Наконец они сблизились и лютый ужас обуял обоих. Он бросил портфель и, легким движением руки прижав ее к себе, поцеловал прямо в губы, чем очень развеселил стоящих рядом первокурсников. Андрей не видел Соню с того момента как за неделю до праздника подарил ей что-то новогоднее и попрощался, так ничего и не сказав и сейчас в волнении прижимался к ней, готовясь это сделать. Соня все это понимала и потому волновалась не меньше, хотя и была немного обижена на Андрея за то, что он провел новогодние праздники без нее, объяснив это тем, что уедет к родным на все время. Андрей смотрел поминутно в разные стороны, смотрел на Соню, которая обычно успокаивала его, но сейчас являла собой самое страшное испытание. Сейчас он думал только о ней и о том, почему она продолжает убивать его своим пристальным взглядом и скромным молчанием. И все же для него она была необыкновенна: длинные темные волосы, «угли в январском костре», вспомнилось вдруг, «я в них сгораю», серо-зеленые глаза, в них он утопал каждый раз, когда смотрел и, не осознавая того, забывался, скулы, красиво и правильно сложенные, напоминали ему снежинки, в губах, на которых еще теплился его поцелуй, и в улыбке он растворялся так, что не хотелось уже думать, хотелось просто чувствовать ее тепло и им забвенно наслаждаться… Гогочущая толпа ушла прочь. Они стояли вдвоем в опустевшем коридоре и молчали, не отпуская друг друга из крепких объятий. Андрей боялся что-либо сказать, она боялась, что он что-то скажет, ведь тогда ей придется ему что-нибудь ответить…

«…Ведь в женщине любовь и страх равны:

Их вовсе нет, или они сильны…»

У. Шекспир «Гамлет»

– Мэм, объясните, пожалуйста, конкретнее, что у вас случилось?

– Я уже тысячу раз вам все рассказала, мой сын пропал!

– Когда и где Вы в последний раз его видели?

– Утром он пошел гулять в лес с друзьями, сказал, что недалеко и ненадолго, но его уже пять часов как нет, прошу, верните мне моего мальчика!

– Мы начнем поиски отсюда, а Вы пока отдохните и не переживайте, дети часто заигрываются допоздна

Звучало глупо, но что еще он мог ей сказать? Маленький спокойный городок и тут сразу несколько исчезновений в один день. Шериф Джонс невольно выругался. Он понимал, что ни одно из этих дел может не дать никаких результатов, пока по счастливой случайности какой-нибудь егерь или турист не найдут тело или хотя бы какую-нибудь зацепку. Одного он не понимал, для чего было отпускать детей одних гулять в лес, полный волков и медведей… Но ему не пришлось долго об этом думать, телефон в его кармане резко издал пронзительный звон, словно кричал какой-то очень сильно напуганный ребенок.