Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы

Для Геббельса это была долгая и многотрудная неделя, итоги которой он подводил в дневнике. Ему пришлось заняться и некоторыми личными вопросами. Один из его ключевых помощников пожелал поступить на службу в армию. «Все хотят на фронт, – писал Геббельс, – но кто же будет выполнять работу здесь?»

Борьба с поставками товаров и материалов в Британию шла хорошо, как и роммелевская кампания в Северной Африке, а в Советском Союзе, судя по всему, не осознавали, что немецкое вторжение вот-вот начнется. Однако две ночи назад Королевские ВВС произвели серию массированных налетов на Гамбург, Бремен и другие крупные города; в одном только Гамбурге погибло около 100 человек. «Из-за этого у нас будет много злопот», – писал Геббельс. Он ожидал, что люфтваффе покарает противника мощным ответным ударом.

Кроме того, он отметил, что в британских газетах публикуется «суровая» критика Черчилля, хоть он и сомневался, чтобы она имела сколько-нибудь серьезное значение. Насколько он мог судить, Черчилль по-прежнему прочно сидел в своем кресле.

«Как хорошо, что эта трудная неделя сегодня заканчивается, – писал Геббельс. – Я устал, я измотан сражениями.

От шума всех этих событий никуда не укрыться.

Между тем погода теперь великолепная.

Полная луна!

Идеально для воздушных налетов»[1067].

А в Лондоне 9 мая, в пятницу, Джон Колвилл записал в дневнике, что Эрик Дунканнон и его родители, чета Бессборо, явились в Пристройку на ланч с Мэри и четой Черчилль. После ланча Мэри объявила Колвиллу, что теперь она помолвлена.

«Я испытал облегчение, когда оказалось, что могу просто пожелать ей счастья, – писал он. – А то я опасался, как бы она не поинтересовалась моим мнением о нем [об Эрике]»[1068].

Вечером Мэри и Эрик отправились на поезде в деревню Лезерхед (находящуюся примерно в 20 милях к юго-западу от Лондона), чтобы посетить штаб-квартиру генерала Эндрю Дж. Л. Макнотона, командующего канадскими войсками в Британии. Эрик был одним из офицеров штаба Макнотона. Там же оказалась и Мойра, подруга Мэри и сестра Эрика, – и Мэри с радостью сообщила в дневнике, что Мойра, судя по всему, довольна этой помолвкой.

В результате у Мэри стремительно выросла уверенность в себе.

Поскольку близилось полнолуние, Черчилль отправился в Дитчли. Этот уик-энд станет блистательным, фантастическим завершением первого года его премьерства.

Часть седьмая Первая годовщина 10 мая 1941-го

Глава 96 Луч по имени Антон

Поздним вечером 9 мая, в пятницу, группа старших нацистских офицеров и некоторых более мелких сошек (всех их Гитлер включил в свой ближний круг) собралась в Бергхофе – резиденции фюрера в Баварских Альпах. Гитлеру не спалось. К этому периоду его стала терзать бессонница. А уж если он не может уснуть – спать не будет никто. Гитлеровские официанты (члены СС – Schutzstaffel[1069], его элитной гвардии) разносили чай и кофе; спиртное и табак здесь запрещались. В камине ревел огонь. Собака Гитлера эльзасская овчарка по кличке Блонди (позже эту породу станут называть немецкая овчарка[1070]) наслаждалась теплом огня и вниманием хозяина.

Как всегда, Гитлер вещал целыми монологами на самые разные темы: сегодня они простирались от вегетарианства до наилучшего метода дрессировки собак. Время тянулось медленно. Собравшиеся – в том числе Ева Браун – слушали его с привычной покорностью, почти ничего не соображая среди тепла и мерцающего света, пытаясь не утонуть в том потоке слов, что обрушивался на них. Самые главные гитлеровские приближенные не явились – заметнее всего было отсутствие Рудольфа Гесса, Генриха Гиммлера, Геринга и Геббельса. Но Мартин Борман, его амбициозный личный секретарь, был тут как тут, упиваясь растущим доверием, которое демонстрирует фюрер по отношению к нему, и сознавая, что эта ночь, возможно, позволит ему развить интригу по подсиживанию Гесса: он сам хотел стать заместителем Гитлера. На следующий день Борман получит очень хорошие новости на сей счет, хотя Гитлеру и всем остальным его присным эти новости покажутся худшими из возможных.