Страх и отвращение в Лас-Вегасе: Дикое Путешествие в Сердце Американской Мечты

4 Никакого спасения дегенератам… Порицание кровожадного джанки

Мы миновали стоянку во «Фламинго» и проехали вдоль задней стены, через лабиринт, к нашему крылу. Никаких проблем с парковкой, никаких неприятностей в лифте, и в номере, когда мы зашли, стояла мертвая тишина: полумрак, мирная идиллия, высокие гладкие стены, окна, выходившие на лужайку с подстриженной травой и бассейн.

Признаки жизни в комнате подавал лишь красный мигающий свет на индикаторе сообщений.

– Наверное, обслуга номеров, – предположил я. – Заказал немного льда и выпивки. Думаю, что их приносили, пока нас не было.

Мой адвокат всплеснул руками.

– У нас и так этого добра полным-полно, – сказал он. – Но мы могли бы получить еще больше. Да, черт возьми, скажи им, чтобы присылали.

Я поднял трубку телефона и связался с администратором.

– Что за сообщение? – спросил я. – Тут мигает огонек индикатора.

Клерк, похоже, замешкался. Я слышал шелест бумаг.

– Ах да, – сказал он наконец. – Мистер Дьюк? Да, для вас есть два сообщения. Первое: «Добро пожаловать в Лас-Вегас, от Национальной ассоциации окружных прокуроров».

– Прекрасно, – сказал я.

– … и еще одно, – продолжил он. – Позвоните Люси в «Американу», номер 1600.

– Что?

Он повторил сообщение. Ошибки не было.

– Вот дерьмо! – пробормотал я.

– Прошу прощения? – переспросил клерк.

Я бросил трубку.

Мой адвокат снова осуществлял в ванной Большой Проблев. Я вышел на балкон и уставился на бассейн, эту почкообразную плоскость яркой воды, мерцавшей под нашим номером. Я чувствовал себя как Отелло. Я успел провести в этом городе всего несколько часов, а мы уже положили основу классической трагедии. Герой был обречен, он только что посеял семена своего собственного падения…

Но кто был Героем этой похабной драмы? Я отвернулся от бассейна и встретился лицом к лицу со своим адвокатом, выползшим из ванны и обтирающим свой рот полотенцем. Его глаза были стеклянными, прозрачными, как хрусталь.

– Этот проклятый мескалин, – промычал он. – Какого хуя они не могут делать его не таким чистым? Может быть, смешать его с «Роллейдс» или еще чем-нибудь?

– Отелло закидывался драмамином, – сказал я.

Он кивнул, обернув полотенце вокруг своей шеи, и потянулся включить телевизор.

– Да-а, я слышал об этих лекарствах. Твой парень, Толстый Арбэкль использовал оливковое масло.

– Звонила Люси, – сказал я.

– Что? – Он заметно дернулся, как простреленное навылет животное.

– Я только что получил сообщение от администратора. Она в «Американе», номер 1600… и хочет, чтобы мы позвонили.

Он уставился на меня… И тут же зазвонил телефон.

Меня словно электрическим током прошило, но я взял трубку. Прятаться бесполезно. Она нашла нас, и этого было достаточно.

– Алло, – сказал я.

Снова гостиничный клерк из обслуги номеров.

– Мистер Дьюк?

– Да.

– Здравствуйте, мистер Дьюк. Сожалею, наш разговор прервался минуту назад… но я полагал, что должен позвонить снова, потому что у меня возникли кое-какие сомнения…

–  Что?  – я почувствовал, как над нами сгущаются тучи. Этот мудак собирался меня чем-то ошеломить. Что же эта сумасшедшая сука ему наплела? Я пытался сохранять хладнокровие.

– Мы смотрим эти проклятые новости! – завопил я. – Какого хрена вы мне мешаете, вашу мать?

Молчание.

– Чего вам надо? Где чертов лед, который я заказывал? Где выпивка? Здесь война происходит, парень! Здесь людей убивают!

– Убивают? – он почти прошептал это слово.

– Во Вьетнаме! – орал я. – По этому проклятому телевизору!

– О… да… да… – залепетал он. – Эта ужасная война. Когда же она кончится?

– Скажите мне, – сказал я спокойно. – Чего вы хотите?

– Ах да, – спохватился он, возвращаясь к своему обычному тону гостиничного администратора. – Я считаю своим долгом сказать вам… потому что знаю, что вы находитесь здесь на полицейском съезде… Голос женщины, оставившей это сообщение для вас, звучал очень встревоженно.

Он помолчал мгновение, но я ничего не сказал.

– Я думаю, вы должны это знать…

– Что вы ей сказали?  – спросил я.

–  Ничего. Абсолютно ничего, мистер Дьюк. Я просто принял сообщение. – Он сделал паузу. – Но говорить с этой женщиной было не так просто. Она была… как бы это сказать… слишком нервной. Полагаю, что она плакала.

– Плакала? – мой мозг заклинило. Я не мог думать. Меня накрыло. – Почему она плакала?

– Ну… ох… она не сказала, мистер Дьюк. Но с того момента, как я узнал, чем вы занимаетесь, я подумал…

– Понимаю, – быстро сказал я. – Послушайте, вы должны очень вежливо обращаться с этой женщиной, если она позвонит снова. Она – предмет нашего изучения. – Я чувствовал, что меня понесло: слова приходили легко и просто.

– Она практически безобидна, конечно… не будет никаких неприятностей… Эта женщина приняла лауданум – подконтрольный эксперимент, но я подозреваю, что, до того, как все это закончится, нам потребуется ваше содействие.

– Ну… естественно, – сказал он. – Мы всегда рады сотрудничать с полицией… до тех пор, пока это не доставляет неприятностей… для нас, я имею в виду.