Страх и отвращение в Лас-Вегасе: Дикое Путешествие в Сердце Американской Мечты

Нет, это нельзя списать на бесчинство нормального, богобоязненного джанки. Это было слишком дико, слишком агрессивно. Эта комната свидетельствовала о чрезмерном потреблении почти всех наркотиков, известных цивилизованному человеку с 1544 года Нашей эры. Единственным объяснением такого состояния могло быть следующее: это монтаж — со всей тщательностью собранная коллекция в несколько раз увеличенных медицинских учебных экспонатов, показывающая, что может случиться, если двадцать два серьезных наркоотморозка – подсевших на разные наркотики – будут заперты в одной комнате на пять дней и ночей и брошены на произвол судьбы.

Разумеется. Но, конечно, этого никогда не случалось в реальной жизни, господа. Мы просто собрали эти штуки с демонстрационными целями…

Неожиданно зазвонил телефон, вырвав меня из ступора моей фантазии. Я посмотрел на него. Дззззиииииннннь… Господи, что сейчас? Неужели началось? Я уже почти слышал визгливый голос менеджера, мистера Хима, сообщающего, что полиция направляется в мой номер и могу ли я любезно согласиться не стрелять через дверь, когда они начнут ее выламывать.

Дззииииннннь… Нет, первыми они звонить не будут. Если уж они решили меня взять, то, вероятно, устроят засаду в лифте: сначала «Мэйс», потом повалят на пол и защелкнут за спиной наручники. Без всякого предупреждения.

Так что я взял трубку. Звонил из «Цирк-Цирка» мой друг Брюс Иннес. Он нашел мужика, продававшего обезьяну, о которой я наводил справки. Цена – 750 долларов.

– Ну и с каким амфетаминщиком мы имеем дело? Он что, закинулся зеленым? – спросил я. – Прошлой ночью было четыре сотни.

– Он утверждает, что она оказалась ручной, – сказал Брюс. – Прошлой ночью он оставил ее спать в трейлере, и эта тварь в натуре посрала на слив в душе.

– Это ничего не значит, – заметил я. – Обезьян тянет к воде. В следующий раз она посрет в раковину умывальника.

– Может, ты придешь сюда и поторгуешься с этим парнем, – предложил Брюс. – Он здесь со мной в баре. Я сказал ему, что ты действительно хочешь обезьяну и прекрасно о ней позаботишься. Думаю, с ним можно сговориться. Он по-настоящему привязался к этой вонючей скотине. Она сейчас с нами в баре, сидит у стойки на чертовом табурете и пускает слюни в пивную кружку.

– О’кей. – сказал я. – Буду через десять минут. Не позволяй этому ублюдку напиваться. Я хочу встретиться с ним на трезвую голову.