Страх и сомнение

— Было рассмотрено несколько путей. Первый — мировая война. Последние показали необычайную эффективность в плане контроля за ресурсами и снижения качества жизни, отсюда и снижения рождаемости. Но был один изъян. Вечно появлялись один два человека, которых сложно было контролировать. И они наводили большого шороху на всех. Второй — мировая эпидемия. Быстрое снижение человеческой массы, но может зацепить и своих. Тогда был выбран третий вариант — локальные конфликты.

— Всё, что творится вокруг, это спланированное движение, — добавил Альберт, — и желательно в этом движении оставить тех, кто способен трудиться с менталитетом рабов. Возвращение кастового слоя. И первой задачей стоит уничтожение слабого и толерантного общества. Эпоха тёмных веков возвращается. Низший подчиняется высшему. Без возможности перехода на следующий уровень.

— То есть, мы победим? — тяжело вздохнул Али, — не потому, что сильнее остальных, а потому что этого хотят власть имущие?

— Ещё неизвестно, кто победит, — достал фляжку Дима, — есть ещё большой и неизведанный восток, лавина которого уже нависла над миром. Апокалипсис никто не отменял.

— Перед глазами возникает одна и та же картина, — сказал Альберт, — фантасты всех времён и цивилизаций пророчат полёты на другие планеты, развитие техники, покорение дальних миров, но всё, почему-то, схлопывается и вся суть развития сводится к повторению уже пройденного пути. Так же и романисты предрекают счастливое будущее, только после дня всегда наступает ночь, как, собственно, и наоборот.

— А мы лишь актёры, — пробормотал Али.

— У каждого своя роль, — согласился Дима, — но у тебя главная, и погибнуть ты не можешь, а у кого-то роль массовки, их потерю никто не заметит. В этом вся разница.

Глава 109

Дети пришли на теплотрассу побитые. Все, до единого. Днём ранее какой-то человек увёл ребёнка с собой и задушил. Видимо, персонаж был непростой, так как полицейские избивали детей с пристрастием. От ударов отрицание в причастности к убийству перешло в признание в убийстве. Дали кучу бумаг, которые они подписали. Многие и читать то не умели и расписывались в первый раз. Но дело закрыли, галочка в вертикали ненаказуемости поставлена. Дети сидели разрознено, никто ни с кем не разговаривал. Кто-то тихонько плакал, кто-то ушёл в себя.

Когда стемнело, достали клей, растворитель и бензин. Каждый уходил от реальности. Здесь тебе и первое, и второе, и третье.

Затем исчезла Таня. Пары клея не оставили шанса. Всё было просто. Пришёл человек, погрузил на плечо и утащил. Детей перевозили на грузовых самолётах вместе с остальной контрабандой. Многие умирали в пути, остальных отправляли по назначению. Смертники, доноры, рабы. На Таню, обколотую наркотой, повесили взрывчатку и отправили на объект.

Очередная нелепость, сколько их по всей стране. Гибель одного человека горе, гибель десятков статистика.

Пустой гроб заколотили и погрузили в могилу. Плакала мать, плакали друзья. Дима с Альбертом, сообщившие о горе беспризорникам, наблюдали за похоронами со стороны.

— Думаешь, ей дадут шанс? — спросил Дима.

— Думаю, да, — ответил Альберт.

Вскоре на кладбище никого не осталось. Вороны ели оставленную пищу, лепестки цветов колыхались на ветру.

На поляне Дима посетовал на глупые смерти.

— Ну а чего ты хотел? — заметил дух, — вы нарушили правила.

— Дело не в паре шлепков, я прав? — спросил Дима.

— Вы должны действовать по плану, а не корректировать его, — ответил дух, — неужели так сложно поместить хаос в головы людей.

— Этим мы и занимаемся, — воспротивился Альберт.

— Вы их учите, — вспыхнул дух, — вместо приказов, вы ведёте беседы. Я не против парочки разговоров, но вы занимаетесь этим постоянно. Каждый из нас выполняет указания сверху и как бы вам не хотелось, кастовый строй стабильная структура мироздания.

— Равноправие — это утопия, — сказал Дима, — но не дать человеку, который завтра умрёт, надежду, преступление…

— Одни живут сто лет, но видят вокруг лишь бетонные стены и каменные лица, — добавил Альберт, — другие за отведённый год успевают наполнить души воспоминаниями до самого перерождения. Я хочу поделиться силой…

— Она не получит шанса, — сказал дух, — если ты о девочке.

Альберт медленно сполз по дереву на траву. Её душу уничтожат, как номинальную единицу бытия.

— Ну это совсем ни в какие рамки не лезет, — запротестовал Дима.

— Посмотрим, — возразил дух, — не удивлюсь, если после дела вас снова превратят в людей.

Он испарился и ребята остались в одиночестве. Дима передал фляжку Альберту, а сам закурил.

— Что будем делать?

— А что нам остаётся, — вздохнул Альберт, — мы выпустили джинов из бутылок, время загонять их обратно.

— Смешное предложение, — усмехнулся Дима, — мы на последней ступени.

— История движется по большому кругу, пустим наше путешествие по кругу малому…

Глава 110

— Я боксёр на ринге без права удара, — разорялся Николя, — мои ребята носятся по всему союзу и выполняют работу полицейских.

— Зато люди тебе доверяют, как господу богу, — смеялся Дима, — не нравится роль Робин Гуда?