Страх и сомнение

Николя раздобыл тёмные очки и наклеил бороду. Не хотел, чтобы его узнал кто-то из местных.

В просторном помещении первого этажа жилого здания было много народа. Высокие и низкие, крепкие и худощавые, старые и молодые. Мужчины и женщины. Николя сел на небольшой диванчик в холле и стал наблюдать.

Две девушки выдавали всем желающим анкеты и отправляли к узким деревянным стойкам для заполнения. Форма была проста: ФИО, возраст, национальность, место рождения и род деятельности. Внизу прилагалось небольшое поле для ответа на единственный вопрос: "Почему вы хотите вступить в ряды Национального единства".

Многие боялись открыто отвечать на вопрос, поэтому писали разные глупости, типа национального долга и чуть ли не обязательной военной службы.

Николя улыбнулся. Давно он не видел толпу без мигрантов. Но кто-то в их стройных рядах пошёл по кривой дорожке…

Али сцепил руки в замок. Прибыли заморские гости и чуть не силой призывали к действию.

— Они сотни лет над нами издевались, — говорил темнокожий мулат, — сколько ещё будем терпеть.

— Теракты не наших рук дело, — говорил второй низкорослый мулат с чёрной бородой, — кто-то разглядел их слабость и нанёс предупредительный удар. Если не будем действовать, на их место придут другие.

— Ничего не изменится, — подтвердил первый мулат, — пока не покажем миру силу, будем оставаться людьми второго сорта.

— Ваши предложения, — кивнул на стулья Али.

— Открытые демонстрации в пользу равных прав, — сказал первый, — нам бы только до обсуждения дотянуть, а там кого хочешь купим и запугаем.

Али усмехнулся. Исковерканная демократия на страже боевиков.

— Почему миром правит белая раса? — спросил он у гостей, — ни жёлтая, ни тёмная, а именно белая?

Гости молча переглянулись.

— Потому что они сильнее, умнее и испорченнее нас во всём, — вздохнул Али, — они запускают спутники, пока мы бегаем с автоматами, купленными у них же. Они считают трагедией гибель одного или двух своих, тогда как гибель миллионов наших сограждан даже не замечают. Они покупают машины, телефоны, дома, собранные из нашей плоти и крови, а затем возвращают нам отходы без зазрения совести. Собаки и кошки здесь ценятся выше нас. Их воспитание строится не на равноправии, но на доминировании. Они веками захватывают территории, стравливают нас между собой, а мы ничего не можем с этим поделать. Интеграции и равноправия никогда не будет, потому что их система этого не допустит. Они хищники, а мы даже не добыча, а расходный материал. Наши ресурсы — их цель, и ничто другое. Холод сделал их расчётливыми и чёрствыми, тогда как жара расплавила наши мозги. Мы не сможем жить с ними в одной парадигме.

— И что делать? — спросил первый мулат.

— Разнести их в пух и прах, обескровить, чтобы не осталось сил смотреть в нашу сторону… И вернуться домой. Они как непобедимый вирус, который можно ослабить, но не уничтожить. Мы говорим о человеколюбии, тогда как они поддерживают диктаторов и убийц. Они как бойцы, которые убивают соперников, а потом извиняются, мол, не хотели. Такова голая правда. Такова их эволюция, и исправить её невозможно.

— Но вы проповедуете совершенно другое, — всплеснул руками второй мулат.

— Я разочаровался, — тихо произнёс Али, — я думал, что из бочки хороших яблок можно извлечь пару гнилых и всё будет хорошо, но правда в том, что их бочка давно сгнила, так же, как и её содержимое. Наш выход — устроить здесь хаос и тихо уйти домой, и уже там налаживать жизнь. Возвращайтесь, откуда пришли, с миром и чистой совестью.

Гости покинули дом Али. Он расплакался.

Глава 119

— Ты хочешь вычистить агниевы конюшни? — спросил Дима у Николя.

— Было бы неплохо, — улыбнулся тот.

— Не боишься смерти?

— Лучше прожить день с пользой, нежели бесполезную жизнь, — парировал Николя, — мало нам внешних проблем, ещё и собственные тараканы расплодились.

— Какой план? — спросил Альберт.

— Создание внутренней структуры безопасности.

— Железный занавес?

— Если потребуется. Время перемен требует жёстких действий. Вычищая озеро от мелких вредителей, я не заметил, как появились акулы.

— Судя по всему, акул загнали наши недоброжелатели. Любая революция избавляется от своих героев. Помни об этом.

Николя кивнул. Ни капли сожаления, ни грамма страха в глазах. Истинный сын своего народа…

На свалку подъехали несколько машин. Из багажника достали человека в костюме с мешком на голове. Николя сорвал мешок и ударил человека со всей силы.

— Приятное ощущение, не правда ли, — улыбнулся он, рассматривая кровь на белом подбородке.

— Беспредел! — вскричал человек в костюме, — я вас в порошок сотру.

— Ты обвиняешься в измене родины, — спокойно сказал Николя, — присяжные, согласны ли вы с тем, что этот человек виновен.

Пятеро человек кивнули. Николя достал пистолет.

— Что за беспредел, — не унимался человек в костюме, — требую справедливого суда.

— Суда, который ты купишь с потрохами, — покачал головой Николя, — ты издевался над приезжими, мы закрывали глаза. Но когда пошёл против своих, то вынес себе приговор. И я твой палач.

Раздался выстрел. Бездомные со свалки молча наблюдали за расправой.