Страх. Как бросить вызов своим фобиям и победить

В 1999 году American Journal of Psychology опубликовал язвительный обзор книги о ДПДГ, написанной психотерапевтом, использовавшим метод Шапиро. Автор обзора под названием «Сила плацебо» (The Power of Placebos) Брюс Бриджмэн писал, что ДПДГ «обладает всеми чертами чудодейственного лекарства. Она претендует на сверхъестественные результаты, но они подкреплены лишь неубедительными свидетельствами. Метод очень прост, но овладеть им можно только на авторских семинарах или на немногочисленных утвержденных программах обучения; он основан на нескольких странных и специфических представлениях об устройстве сознания». Источая сарказм, Бриджмэн характеризовал содержащиеся в книге утверждения как «выдающиеся» и «поразительные». Он признал, что первое исследование Шапиро было, «как показывают клинические исследования, лучше остальных», но требовал, чтобы были проведены дополнительные испытания и большими группами испытуемых. Его желание было удовлетворено. В течение 1990-х и 2000-х годов было проведено множество клинических испытаний и опубликован целый ряд рецензируемых статей. В наши дни ДПДГ является широко признанной клинической практикой.

Однако без ответа остается еще один важный вопрос: ДПДГ работает, это понятно, но как именно? Никто не знает, каков реальный физический механизм или механизмы, которые делают лечение эффективным. Это загадка, над решением которой все еще бьются исследователи.

В июне 2018 года я пришла в кабинет психотерапевта в Уайтхорсе. Помню, что, когда я ехала на машине в центр, был солнечный день, дорога была сухой, и во мне не было страха. Я надеялась, что ДПДГ сможет научить меня сохранять это ощущение.

Я всегда думала, что психотерапия – это не мое. По моему мнению, психотерапия была для богатых людей, или для людей с серьезными проблемами, или для жителей Нью-Йорка, которых показывают в голливудских романтических комедиях. После развода родители пытались отправить меня к детскому психотерапевту, но я не помню, чтобы на ее сеансах я испытывала что-то кроме скуки, скуки и легкого презрения, потому что она все время повторяла, что развод родителей – это не моя вина. А я никогда так и не думала. Самым интересным в моих встречах с ней было то, что мне разрешали точить карандаши в ее большой электрической точилке.

Позднее, когда мне было уже за двадцать, я ровно дважды беседовала с психологами, оба раза по поводу несостоявшихся отношений. В первом случае это помогло, и я не пошла на следующую консультацию, потому что получила то, за чем пришла. Во второй раз, несколько лет спустя, толку не было никакого, и я решила не возвращаться.

Потом была психолог, которая специализировалась на работе с горем, к ней я время от времени ходила после смерти мамы, в ее кабинете я не расставалась с упаковкой бумажных салфеток. Эти визиты стоили дорого, но я поняла, что она и не старается исправить то, что нарушено у меня в голове. Она была просто сочувствующими ушами, помогала мне понять мои чувства.

Тем не менее за два с половиной года со времени последней аварии мне не стало хоть сколько-нибудь лучше от доморощенной самотерапии. Возможно, стало даже хуже. В сентябре 2016 года, через несколько месяцев после того, как я провела ночь в больнице в Форт-Нельсоне, я неожиданно попала в грозу на шоссе в Оклахоме во взятом напрокат автомобиле и вырулила на обочину, чтобы поплакать и отдышаться. Через несколько недель в Уайтхорсе я ехала на воскресные утренние занятия йогой по скользкой дороге после небольшого ночного снегопада и остановилась на красный свет. Ехала я медленно, времени у меня было предостаточно, пространства – тоже, и, когда машина заскользила, она проехала немножко и остановилась. Но даже в этом случае тело мое выдало полномасштабную реакцию страха. Просто от ощущения того, что шины теряют сцепление с дорогой. Снова сердце заколотилось в груди, я резко и часто задышала, грудь внезапно сжало. Когда опять зажегся зеленый свет, мне пришлось с усилием сделать несколько глубоких медленных вдохов, и только тогда я смогла снова включить передачу.

Зимой того года моя подруга Маура взяла недельный отпуск, чтобы сопроводить меня в дальней поездке на машине, причем почти все время за рулем сидела именно она. Это была рабочая поездка, и я была совершенно уверена, что сама не справлюсь. И следующим летом я уступила руль подруге, когда мы оказались под проливным дождем в прибрежной Аляске. На дороге я увидела две глубокие колеи, наполненные водой, и едва не ударилась в панику. Я просто не могла справиться с этим сама.