Страх. Как бросить вызов своим фобиям и победить

Молодой женщине исполнилось двадцать, и у нее завязались отношения с другим мужчиной, который был склонен к насилию. С ним она родила еще двоих детей. Отец ее второго и третьего ребенка бросил ее во время последней беременности, а пару лет спустя, будучи матерью-одиночкой троих детей, она вышла замуж. Брак продлился меньше года, а потом распался, когда женщина обвинила мужа в измене. Эта ссора закончилась тем, что мужчина стал ее душить, пока она не потеряла сознание. Когда она очнулась, его уже не было.

Сейчас девочке, которая не плакала, девочке со странным голосом, за пятьдесят. История ее жизни пронизана мрачными фактами, подобными приведенным выше. На нее было совершено нападение с приставленным к голове пистолетом. Она пережила больше душераздирающих и жестоких событий, чем многие из нас за всю жизнь. Но если бы вы с ней познакомились и она рассказала вам об этих событиях, то описала бы их спокойно, не выказав ни одного признака страха.

Мозг этой женщины, которая позднее получила известность как пациентка S.M., впервые просканировали, когда ей было двадцать. С того первого сканирования в 1986 году технология значительно изменилась, но даже в те времена изображение было поразительным: два бледных фасолевидных пятна на более темном фоне вещества мозга, по одному (в точности повторяющему другое) в каждом полушарии, – пустоты там, где должны были быть два миндалевидных тела. За десять лет, с момента, когда болезнь начала свою черную работу, она практически полностью разрушила эти структуры, хотя все остальное осталось нетронутым. «Пугающе характерное» иссечение, похожее на то, чему в каком-то смысле позавидовали бы сторонники лечения психических болезней с помощью скальпеля в прошлом.

В «Истории выживания в мире пациентки S.M.» (A Tale of Survival from the World of Patient S.M.), опубликованной в книге «Жизнь без миндалевидного тела» (Living Without an Amygdala) нейробиологов Джастина Фейнштейна, Ральфа Адолфса и Дэниэла Транела, повреждение миндалевидного тела у пациентки S.M. описано как «самое значительное повреждение миндалевидного тела, о котором когда-либо становилось известно», вызванное болезнью Урбаха – Вите. Это повреждение «не было похоже ни на что, виденное ранее».

Тот первый скан всплыл, когда еще один невролог направил S.M. в клинику Университета Айовы. Там Антонио Дамасио и его жена Ханна Дамасио незадолго до этого начали составлять базу неврологических пациентов с повреждениями мозга, и S.M. попала туда под номером сорок шесть. Она предложила себя в качестве объекта исследования всем, кого заинтересовало бы все, что можно узнать на ее примере, и многие из исследователей приняли ее предложение.

«Она была звездной пациенткой, если учесть количество написанных про нее статей в Nature», – сказал мне по телефону Адолфс, засмеявшись при воспоминании об огромном количестве работ, на которые она вдохновила ученых (исследования S.M. стали основой сотен рецензируемых публикаций, которые, в свою очередь, цитировались больше тринадцати тысяч раз). Адолфс прибыл в Айову в 1993 году, защитив диссертацию, и начал работать под руководством Антонио Дамасио. За четыре года работа в Айове изменила всю его профессиональную жизнь.

Адолфс сказал: «На самом деле это было просто счастливое совпадение». Раньше он занимался когнитивной нейробиологией, а когда приехал в Айову, ему в руки попала база Дамасио, еще ждущая своего использования. Он начал ею заниматься. «Думаю, совершенно случайно получилось так, что мне пришлось изучать некоторых из этих пациентов, у которых были интересные отклонения в плане эмоций, например пациентку S.M. …С этого в каком-то смысле началась моя карьера в социальной и аффективной нейробиологии».

Исследования пациентов с повреждениями мозга, таких как входящие в базу Дамасио, представляют огромную ценность, поскольку отсутствие какого-то органа может многое сказать о его роли в тех ситуациях, когда он находится на своем месте. Оливер Сакс однажды написал: «“Дефицит” – это любимое слово неврологов». Представьте себе мотор автомобиля. Если автомобиль работает нормально и мотор в целости и сохранности, то внешний наблюдатель мало что может сказать о его работе. Но, если удалить хотя бы одну деталь и тщательно проанализировать, что изменилось в работе целого после удаления части (а потом проделать такую же штуку с различными отдельными частями, по очереди, по одной за раз), в конце концов вы начнете лучше понимать, как это устроено. В случае S.M. отсутствие действующего миндалевидного тела рассказало нам очень многое о той роли, которую эта структура мозга играет в системе. А в более широком смысле о том, что вообще означает для нас чувствовать страх.