Страх перед страхом

– Я просто не знала, что делать, – затравленно произнесла девушка. – Мне так хотелось сказать вам правду… Но я вдруг подумала – вы же ничего не знаете об Ире. Если бы узнали… Ира сказала, что вы все еще считаете ее школьницей, глупой девочкой… А знаете, как мои родители наказывали меня за каждый пустяк? Я испугалась. Я подумала – нет, лучше пусть все останется в тайне, она ведь все равно от нас уйдет. Ну, соврет вам, что была у кого-нибудь в гостях. Все равно ей будет легче. Она выйдет замуж за своего Леню, родит… И вы будете думать, что все хорошо.

Татьяна качнула головой:

– Я бы предпочла любую правду.

– А вот мои родители – не любую, – запальчиво ответила Женя. – Я просто не хотела ее подставлять. Я ошиблась. Теперь-то понимаю… Но ведь я вам назвала даже его имя, когда рассказала о беременности Иры. Я просто хотела проверить – как вы отреагируете? Вы меня удивили тогда… Вы как будто совсем на нее не разозлились! Я смотрела на вас и просто глазам своим не верила. Мой отец меня бы просто убил… И мать тоже. Это сейчас она стала такая тихая.

…Вернувшись тем вечером домой, Женя прежде всего направилась к Петру. Но в квартиру ее попросту не впустили. Она давила на звонок, но никто так и не ответил. Ночь она провела без сна, утром повторила попытку. Никакого результата. Она попала туда только вечером того дня. Петр открыл ей дверь и молча ушел в комнату.

Ира была в ужасающем состоянии. Мутные глаза, нечленораздельная речь. Она была пьяна в стельку. Петр выглядел трезвым, хотя его остановившийся взгляд и красное лицо говорили о том, что он тоже успел набраться. Парочка сидела в комнате, в абсолютном молчании. Женя остановилась на пороге.

– Я говорила с твоей мамой, – сказала она.

Ира подняла на нее бессмысленный взгляд. Петр повернул голову:

– Кстати, о маме… – Он говорил очень медленно, с трудом произнося слова. Женя в ужасе поняла, что никогда еще не видела его таким пьяным. – Что нам скажет мама, когда узнает, что мы залетели от одного парня, а выходим замуж за другого?

И тут Ира вдруг заплакала. Тихо, жалобно и как-то по-детски. Она сказала, что хочет спать. Очень хочет спать. Легла на диван и закрыла глаза. Всю ночь она ерзала, стонала. Женя то и дело подходила к ней, укрывала ее, давала пить. Но от воды Иру тошнило. К утру обе девушки измучились до беспамятства. Зато Петр держался молодцом – он сидел на кухне и всю ночь пил только чай.

Когда рассвело, он вошел в комнату и неожиданно сказал, что Ира может мотать на все четыре стороны. Та подняла голову, едва ли понимая, что именно ей сказали.

– Иди отсюда, – сказал он. – Надеюсь, до тебя все дошло. Если ты не принесешь денег, твоя мамаша узнает все этим же вечером. Ты поняла? Можешь позвонить своему жениху прямо сейчас, я подключу телефон. И запомни…

Он подошел к дивану и, тряхнув Иру за плечи, заставил ее сесть:

– Если сваляешь дурака – я поговорю с твоей мамочкой. Молчать не буду. Шлюха, грязная шлюха! Хочешь отмыться, да? Выскочить замуж? Такой он у тебя хороший, добрый, все простил? Сама-то понимаешь, какая ты шлюха?

Ира с трудом поднялась на ноги. Зашнуровала кроссовки. Женя повесила ей на плечо сумку, помогла выйти на лестницу. Она шепнула подруге, чтобы та не переживала – даст бог, все обойдется. Все-таки у нее неплохие родители… Ира даже не обернулась, будто ее не слышала. Она исчезла за поворотом лестницы. А через несколько минут оказалась возле проезжей части…

О случившемся Женя узнала только намного позже – когда проснулась после полудня, умылась и поднялась к родителям. Когда ей позвонила Татьяна. И у нее сразу же не осталось ни малейших сомнений – это было самоубийство.

* * *

Кроме сломанной ноги и ребер, Петр заработал также небольшое сотрясение головного мозга. Первые два дня он вообще не мог говорить – его беспрерывно тошнило. Однако, едва опомнившись, он имел весьма неприятный разговор с представителями закона. Несмотря на сотрясение мозга, парень отвечал четко и спокойно. Прежде всего, он заявил, что все, что рассказывает его подруга, – попросту вранье. Она имеет на него зуб, потому что он не собирается на ней жениться, вот и все. Кто будет слушать психованную бабу?

Насчет того, что он входил в какие-то отношения с погибшим двадцать четвертого апреля Леонидом Коростелевым, Петр вообще ничего говорить не стал. Он сказал только, что никогда не общался с этим парнем. И если на него опять же стукнула Женя – причина все та же. В конце концов, какое она имеет право утверждать, что у них вышел крупный разговор, если ее вечером двадцать четвертого вообще не было дома?

Опрос свидетелей – соседей дома, где проживали Женя и Петр, ничего не дал. Никто уже не мог припомнить, видел ли он вечером двадцать четвертого апреля рыжего парня, который поднимался бы на третий этаж. Никакого подозрительного шума тоже никто не слышал. Следствие обещало растянуться надолго.