Страх. Почему мы неправильно оцениваем риски, живя в самое безопасное время в истории

В речах политиков, статьях журналистов, выпусках новостей, книгах и художественных фильмах крайне редкие случаи выдаются за типичные, а то, что действительно типично, обходится молчанием. Это касается не только темы похищения детей, а всех преступлений в целом.

По результатам исследований, которые вряд ли кого-то удивят, подавляющая часть историй в СМИ – это новости о преступлениях. Конкретные цифры могут варьировать в зависимости от страны, но большинство опросов показывают, что криминальные сводки составляют от 10 до 30% всего контента, с качественными газетами в нижней части этого спектра и с таблоидами – в верхней. В новостных выпусках на национальных телеканалах освещают много преступлений, а на местных телеканалах – еще больше. Анализ местных телевизионных новостей, проведенный Центром по изучению СМИ и связей с общественностью, показывает, что каждая пятая история связана с преступлением.

Еще один важный вывод исследования: медиа фокусируются преимущественно на отдельных историях, не затрагивая более широкого контекста. Журналисты рассказывают нам о старушке, которую преступники держали под дулом пистолета, но ничего не говорят о том, скольких еще старушек держали под дулом пистолета, их было меньше или больше, чем раньше, кто их держал и почему или какие меры могут их обезопасить. Так что следует внимательнее относиться к терминологии: журналистов не интересует «уровень преступности», им нужно «преступление».

Эта тенденция имеет последствия, о которых необходимо упомянуть. Одно из них – перекос в сторону негативных новостей в обществе. Рост преступности означает, что совершается больше преступлений. Это стандартно отражается в СМИ: нужно публиковать больше историй об убийствах и грабежах. Снижение уровня преступности означает, что преступлений совершается меньше. Но об этом нельзя написать, рассказав истории отдельных преступлений, потому что преступление, которое не совершали, не служит новостным поводом. По одной той причине, что пресса сосредоточена на преступности, ее рост всегда будет привлекать больше внимания, чем ее снижение.

Чтобы понять, насколько сильна эта тенденция, представьте, что правительственное агентство опубликовало доклад, посвященный теме домашнего насилия, из которого следует, что за последние десять лет число подобных случаев увеличилось почти на две трети и достигло исторического максимума. А теперь попробуйте представить, что пресса полностью его проигнорировала. Никаких новостей. Никаких критических авторских колонок. Никаких статей, анализирующих пугающий тренд. Стоит ли говорить, что это просто невозможно. В декабре 2006 года Бюро статистики США опубликовало отчет, из которого следовало, что за последнее десятилетие число случаев домашнего насилия снизилось почти на две трети и достигло исторического минимума. Эта хорошая новость была почти полностью проигнорирована СМИ^{44}.

Еще более наглядный случай произошел в Торонто в декабре 2005 года. На следующий день после Рождества, когда толпы покупателей наполняют магазины, стремясь приобрести что-нибудь со значительной скидкой, между членами конкурирующих преступных группировок завязалась перестрелка. Случайной пулей была убита 15-летняя Джейн Креба. Убийство при любых обстоятельствах – это шокирующий инцидент, но в последние несколько месяцев убийства, связанные с оружием и преступными группировками, происходили то и дело, а в Канаде в самом разгаре были федеральные выборы. Неизбежно, и не без оснований, тема оружия, преступных группировок и роста насилия стала доминирующей. Политики стучали кулаками по трибунам, авторы колонок в СМИ рвали и метали. На самом же деле пик убийств, связанных с преступными группировками, прошел задолго до этого ужасного инцидента, и после завершения выборов эта тема сама собой быстро и без особой шумихи сошла на нет. Уровень насилия в обществе продолжал снижаться. К концу 2006 года число убийств, совершенных с применением огнестрельного оружия, сократилось на 46%. Однако в прессе об этом никто не говорил. В нескольких статьях эта статистика все-таки проскользнула, но так, словно это была статистическая странность, способная заинтересовать только специалистов. Таким образом, волна преступлений, вызвавшая всплеск эмоциональных статей в прессе и горячего общественного обсуждения, сошла на нет практически незаметно^{45}.