Страх (Сборник)

Плавать она умела, я это знал, но спрыгнул в воду и начал толкать лодку. Ничего не получалось, нас относило в море. Я снова залез в лодку и увидел, что мы прошли каменную гряду. Лодка была небольшая, прогулочная, без весел нас запросто могло опрокинуть.

– Давай, прыгай сейчас, пока не поздно, будешь держаться за меня, – я старался, чтоб мой голос звучал как можно тверже.

– А ты что, трус? – спросила. – Смотри, аж синий от страха. Давай, прыгай, потонешь еще!

– Ты что, с ума сошла?! Прыгаем, я тебе говорю!

– Отстань от меня! Я пошутила, я могу плавать. Давай, прыгай.

– Ты ненормальная, сейчас шторм начнется! Прыгаем!

– Отстань, зануда.

– Вот дура! – я разозлился более всего от того, что ничего не мог поделать. И тогда мне стало страшно.

– Прыгаешь?!

– Я же сказала, отстань, – и она вдруг спокойно улыбнулась и легла в такую позу, в каких обычно загорают на лодках в штилевую погоду, когда море голубого цвета.

– Ну как хочешь, дура чертова, – и я спрыгнул в воду. Как только вынырнул, подплыл к лодке. Волна была большая, а берег – очень далеко. На секунду меня охватила паника, я вцепился в лодку, нас все относило. Надо было, не теряя ни секунды, плыть обратно. Я успокоился и оттолкнулся от лодки:

– Ну, поплыли!

– Плыви.

– Хватит выпендриваться, давай, прыгай!

– Да плыви ты. Смотри, уже в штаны, наверное, наложил.

– Дура! – я нырнул и, не поворачиваясь, поплыл к берегу, – проститутка, – думал я, делая злые взмахи руками.

Волнение крепчало, я старался чаще нырять, чтобы волны не били в лицо. Потом, на половине дороги, понял, что ничего страшного, и поплыл спокойно и ровно. Но все равно порядком выбился из сил и, когда выбрался на берег, устало повалился на песок.

Лодка была уже очень далеко, я вспомнил ее худые плечи и подумал, что в такую погоду ей не выплыть. Надо было идти на спасательную станцию.

– Ты чего ее там оставил?

Я обернулся. Ко мне подходил Игорь.

– Да дура! Я говорю, прыгай, а она – ни в какую!

– Да, у нее бывает.

Все уже проснулись и смотрели за лодкой, к которой подходил спасательный катер.

– Ну, вы даете! Хорошо я увидел, что вас уносит. Думал, прыгать боитесь, побежал к спасателям. А чего вы там делали?

– Да ничего не делали!

– Блин, на земле места, что ли, мало?!

Спасатели пересадили полуголую Свету к себе в катер и отбуксировали лодку к берегу. Когда дошли до спасательной станции, они уже не злились и даже не стали брать с нас штрафа. Немного поругались, что отпустили девочку одну в такую погоду, но потом уже улыбались: – хорошо, что у нас катер на ходу. Что она им так наговорила, не знаю, только она была довольна, и спасатели были довольны и любезничали с ней, как с ровесницей.

– Что, получила по заднице? – сказал Игорь, когда нас отпустили, и мы возвращались собирать вещи. «Зачем она все это устроила?» – думал я.

Стало уже совсем жарко, но ветер крепчал, и чайки тревожно кричали над нами – будет шторм.

– Ну как, философ, наложил в штаны? – сказала она со смешком. Тон ее был не обиженный и не презрительный, а просто ироничный. Она ставила меня на место, в свой возраст, с которым можно только так, как та взрослая женщина с Пашей. Неужели только для этого – мне стало даже немного грустно.

– Да ты че, сравнила, – Игорь почесал волосы на затылке, – как ты плаваешь и как он. – Он рассмеялся. – Ты че, они с… (Игорь назвал имя какой-то ее подружки) до бакена плавают. На бакене отдыхают, и обратно. Считай, часа два туда и обратно. Да и не в такую моряну.

Мои ноги провалились в мокрый песок, – мы шли по берегу – и я ощущал что-то непонятное. Мы дошли до места – останки костра засыпали песком, мусор убрали. Если б всего этого не произошло, наверное, так бы все и бросили.

– Ну, москвич, – процедил Магомед сквозь зажженную сигарету, – как тебе? – он завязывал рюкзак и улыбался. – Страшно было?

– А я знаю, че он ее бросил, – услышал я голос Метиса. Он смотрел на меня и улыбался какой-то победной, мстительной улыбкой. За что? – Знаю, – его глазки самодовольно бегали по всем присутствующим, и он прихихикивал, подонок. Вот это, наверное, и есть подлость.

И тогда я не знаю, что со мной произошло. Я почувствовал что-то похожее на стыд наготы, когда надо немедленно одеться, и то, что я только что ощущал на берегу и еще что-то. И все это обрело направленность.

– Сволочь! – я бросился на Метиса и со всего размаха ударил его кулаком в лицо. – Сволочь поганая!

Он был в два раза крупнее меня, жирный, почти непробиваемый. Но я сыпал удар за ударом, и уже разбил ему нос и бил дальше в это красное пятно.

– Ты что, сопляк паршивый? – его кулак был чуть меньше моей головы, и на мгновение все стало черным, а потом в разные стороны полетели искры. Но я не упал, а снова бросился на него.

– Сволочь!

Метис опять занес кулак.

– Оставь его, гад! – Хомяк вцепился в его огромную руку (это было, как в мультике, казалось, что он может на этой руке полетать), а Паша бросился в ноги и пытался его повалить.

Все опешили. Метис старался вырваться и чуть ли не топтал Пашу ногами.