Страх во тьме (СИ)

В маслянистых глазках Герберта загорелся огонёк вожделения. Заламывая холеные пальцы рук, лорд неотвратимо надвигался на студентов.

- Да он полный псих! - шепнул Мартин.

- Сам вижу, - огрызнулся Артур. - Свела же нелёгкая с этим педиком...

Дальше отступать было некуда. Вспотевшие спины ребят уткнулись в старинный гобелен. Герби вплотную приближался к онемевшим друзьям. Длинными, наманикюренными ногтями лорд провёл по щеке Артура.

- Ах, какая гладкая, молодая, нежная кожа... - задумчиво протянул Уэнрайт. – Когда-то и я был юн и свеж. Да, были времена... Ты очень красив, мой мальчик.

- Сожалею, но похождения вашей бурной молодости меня нисколько не волнуют, - выдавил Артур, стараясь слиться со стеной воедино. - Да поймите же, вы не в нашем вкусе, чёрт возьми! Мы НЕ голубые!

- Вы меня возбуждаете, - поджав губы, признался Герберт. - Что вы скажете, если я приглашу вас к себе на чашку чая?

- Предпочитаю кофе, - прохрипел Мартин, отползая в сторону. - Прекратите сейчас же свои гнусные притязания и пошлые намёки, иначе мы будем вынуждены...

- Поцеловать меня? - ахнул, окрылённый надеждой лорд.

- Дать вам по морде! - зло рявкнул доведённый до точки кипения Артур, не заботясь, что разбудит весь замок, и отпихнул Уэнрайта.

Тот отшатнулся, чуть при этом не упав. Воспользовавшись спасительной заминкой, Артур с Мартином ломанули так, что пятки засверкали. Желание путешествовать по замку у них отпало напрочь. Да и как иначе, когда вокруг бродит хищный озабоченный лорд?!

Беспомощно глядя вслед улепётывающим юношам, Герберт обнюхал ноготь и с придыханием произнёс:

- Нет, право слово, эти мальчишки меня заводят. СИЛЬНО. Надо будет уделить им особое внимание...

__________________________________________________

Мне не спалось. Я долго ворочался с боку на бок, поглубже зарываясь в воздушные перины. Возможно, именно невероятная мягкость постели не давала мне заснуть. Я то привык к лежанкам пожёстче. А вот моему коллеге по койке было хоть бы хны. Колин мне на зависть выдавал знатного храпака и сладко похрюкивал. Сукин сын. Распахнув глаза, я уставился в балдахин, скрадывающийся в ночной темноте комнаты...

Резко откинув тонкое одеяло, я выпрыгнул из кровати и прошлёпал по ворсистому ковру к окну. Чуть отдёрнув штору, я глянул наружу. В невероятно чёрном небе мерцали серебряные гвоздики звёзд. Дневного сумрака и туч как не бывало. Близ неполной, словно надкушенной луны, расплывалось белесое марево. Уже через считанные часы тёмное полотно неба сменится ослепительно синим разливом. Ну, это я размечтался, конечно. Скорее всего, будет пасмурно и уныло. А то ещё и дождь опять ливанёт. Тут это запросто. Насколько хватало глаз, за окном простиралась холмистая равнина, скупо поросшая побуревшей травой. Окрестные земли не слишком отличались от тех мест, где я родился и вырос. Даже ностальгия какая-то накатывает, странно... Правда, раскинувшийся на противоположной восточной стороне, невидимый сейчас, лесной массив отнюдь не являлся привычной частью ландшафта родных мне земель. Самому себе я мог признаться, что лес меня... Сильно напрягал. Пугал он меня, вот. Откуда и почему зародилось это чувство, объяснить я не мог. Как и не мог ничего с собой поделать по этому поводу.

Перед сном страшно смущающийся Рэнделл испросил у меня великодушного разрешения зачитать ещё один стих собственного сочинения. Что и говорить, во мне высокий юноша нашёл более чем благодарного слушателя. Как и всякому творческому человеку, ему периодически требовалось изливать душу. Да я, собственно, особо и не возражал. Получалось у него толково и по существу. Я выставил лишь одно условие - ни слова про любовь. Колин клятвенно заверил меня, что упаси боже. Врал, конечно, мерзавец... А стишок и впрямь был неплох. Цеплял за живое.