Страхослов

Кит знала это. Одна из женщин, с которыми она говорила после смерти Мэри Энн/Полли, – Нелли Холланд, шлюха, ее соседка по комнате, – рассказывала, что у Уильяма был роман с акушеркой, принимавшей их последнего ребенка, и после этого он ушел. Он был вынужден платить Полли алименты до тех пор, пока не выяснилось, что она пошла на панель, – незаконный заработок означал, что ее бывший муж свободен от этого финансового груза.

Холланд сказала, мол, Николз упоминала, что они еще иногда встречались как муж и жена, но сама она никогда этого не видела. Кит считала, что это вполне возможно: Уильям Николз, видимо, любил покойную супругу и не похоже, что что-то скрывал.

К ее удивлению, мужчина добавил:

– Это целиком моя вина. Не следовало мне лезть куда не надо. Но бедняжка Полли была так измотана после родов, а мужчине ведь нужно внимание. Надо было быть терпеливым, конечно же.

Кит подумала: что же это происходит с мужчинами Уайтчепла, что они все вдруг начали стремиться стать лучше? Мир мог и не выдержать этой эпидемии.

– Несомненно, – сказала она. – Она знала Энни Чэпмен?

Уильям глубокомысленно кивнул.

– Они все друг друга знают, верно? Женщины… – сказал он, будто пол человека определял его принадлежность к племени и автоматически дарил знание обо всех его членах. Впрочем, он тут же уточнил: – Проститутки. Они все друг друга знают. Если они не дерутся за территорию и клиентов, то пьют где-нибудь вместе. Если не обвиняют друг друга в краже своей лучшей юбки, то рассказывают друг другу о мерзавцах, которые не платят денег или делают девушкам больно вместо того, чтобы по-нормальному заниматься тем, за что заплатили.

– Они были подругами? – спросила Кит. – Имеется в виду, они близко общались?

Уильям пожал плечами.

– Достаточно, чтобы пить вместе в «Десяти колоколах», полагаю. – Его глаза блеснули. – Эй, а почему вы спрашиваете? Нашли ублюдка, который порезал мою Полли?

Кит покачала головой, и интерес в его глазах тут же угас.

– Нет, мистер Николз. Мне очень жаль… Я просто пытаюсь выяснить связь между Энни и Полли. Возможно, это к чему-нибудь приведет.

– Не могу помочь тебе, парень, ничего больше не могу сказать, прости.

Уильям выглядел таким подавленным, что у Кит возникло искушение перегнуться через стол и похлопать его по плечу, но она знала, что ее жест могут неправильно понять и добром это не кончится. Так что она кивнула, встала из-за стола, пожелала мужчине доброго вечера и пошла через переполненные, задымленные комнаты гостиницы на вечернюю улицу, радуясь, что мундир достаточно плотный и защищает от холода.

Даже звук ее шагов по мостовой казался холодным, проезжавшие мимо повозки несли своих пассажиров в местечко потеплее. Уже зажглись фонари, тусклыми желтыми огоньками указывая путь сквозь сгущающийся туман – конечно, боковые улочки и дворы были лишены электрического освещения, ведь темноте нужно где-то ютиться. Кит отошла от двери бара и уже прошла немного по ярко освещенной Коммершал-стрит, когда в одной из боковых улиц услышала стук и хруст, будто кто-то уронил что-то и наступил на что-то еще.

– Из тебя вышел милый мальчик, – послышался голос из темноты.

В голосе были слышны сразу два акцента, и, хотя он был женским, по коже Кит пробежали мурашки. Она прищурилась, вглядываясь в темноту и пытаясь опознать акцент.

– Но готова спорить, нет у тебя того, что нужно.

Последние слова были сказаны со смешком, и через миг из темноты на свет вышла проститутка, которую Кит видела на пути из морга. Ирландский, подумала Кит, и валлийский акценты придают речи особую напевность, едва уловимый сбой в ритме понижения и повышения голоса, странные придыхания. Женщина подошла ближе, вытянула руку, ухватила Кит за промежность, сжала пальцы на паре скатанных носков и тут же со смешком отпустила. Это движение было таким стремительным, таким неожиданным, что девушка не успела отреагировать, лишь замерла в ужасе, раскрыв рот. Женщина развернулась, посмотрела через плечо и сказала:

– Пройдешься со мной, парень?

Кит сглотнула, не решаясь заговорить, думая лишь о том, чтобы отойти вместе с этой нежелательной спутницей подальше от тех мест, где их могут услышать. Они зашагали прочь в сторону построенной Хоксмуром Церкви Христовой с маленьким кладбищем – островку тьмы в реке света, которую представляла собой Коммершал-стрит. Примерно первые минуты три они шли в тишине. Женщина кивком головы приветствовала других шлюх, ожидающих на улице компании, а те кивали ей в ответ. Кит невольно подумала, что Уильям Николз, похоже, оказался куда более прав, чем сам мог подозревать, когда предполагал, что эти уличные сестры все знакомы друг с другом.

– Как вы узнали? – тихо спросила она, когда они подошли к металлическим прутьям церковной ограды.

– Кое-что я просто знаю. Но ты отлично справляешься с тем, чтобы дурить этих копперов. Они не замечают, хотя и называют себя следователями. Принимают все за чистую монету, не думаешь? – Собеседница тоже говорила тихо, и Кит была ей признательна за уважение к своему секрету – по крайней мере, в данный момент.