Страхослов

– Прошу, Мэри Джейн, проходите. Извините за такой прием.

Они сели в гостиной – Мэри Джейн в своем поношенном одеянии и Кит в длинной ночной рубашке, рукава и высокий воротник которой скрывали багровый синяк на плече. Действие опиума проходило, и начала возвращаться боль. Она спала как убитая, и хотя было облегчением сбежать таким образом от ужасов прошлой ночи – от того, что она не смогла предотвратить, – Кит была намерена не делать так больше.

Теперь, когда они были наедине, Мэри Джейн, казалось, не знала, как начать разговор, к которому так стремилась. Она откашлялась.

– Глядя на твое лицо, можно сказать, что теперь ты больше похожа на одну из нас. И этот взгляд… Женщина никогда не остается прежней после нападения, даже если это случилось лишь раз.

– Вы знали ее? Элизабет Страйд? – спросила Кит, перед тем как ее отослали домой, она разузнала имя убитой.

– Долговязая Лиз. Шведка. Неплохой человек, – ответила Келли, сидя в кресле лицом к улице и разглядывая амбротипы семейства Касвеллов (в лучшие времена), расставленные на мебели красного дерева, втиснутой в крохотную гостиную, прислушиваясь к тиканью часов на каминной полке, рассматривая аккуратные салфеточки на креслах, занавески из шелка и камчатного полотна на окне. Возможно, это была самая уютная комната, в которой Келли доводилось бывать, по крайней мере в последнее время, когда ей приходилось жить в меблированных комнатах. – Знала и Кэтти Эддоуз тоже, хотя она предпочитала звать себя Кейт Келли.

Кит нахмурилась.

– Но в том дворе было лишь одно тело. Если бы было другое, я бы заметила.

– Кэти он настиг на Митр-сквер, где-то час спустя после того, как ты застала его у тела Лизи. Ее нашел этот молодой парень, Уоткинс. Он и бедняжку Энни нашел, верно? Нелегко парню пришлось.

Келли откинулась на спинку кресла, восседая на мешковатых подушках с видом царственной персоны на троне.

Кит зарылась лицом в ладони и всхлипнула. Она не успела спасти Элизабет Страйд и, оказавшись не в силах поймать ублюдка, дала ему возможность зарезать Кэти Эддоуз. Мэри Джейн не утешала ее – собственные слезы она давным-давно уже выплакала, – дожидаясь, пока Кит возьмет себя в руки. Затем она сказала:

– Он написал письмо в газеты, как мне сказали, придумал себе прозвище. Джек. Джек-потрошитель, Дерзкий Джеки. Письмо опубликовали.

– Если оно и правда от него. – Кит всхлипнула и вытерла глаза рукавом. – Зачем ему писать письма, привлекать к себе внимание? Ему это не нужно, как вы сами сказали.

Келли пожала плечами.

– Возможно, это не он, не наш убийца. Возможно, какой-то умалишенный играет в свои игры.

– Или журналист, желающий увеличить продажу газет.

– Однако ваш разум полон подозрений, юная мисс. – Келли выковыряла грязь из-под ногтей. – Услышала что-нибудь от своего инспектора?

Кит покачала головой.

– У нас не было времени поговорить вчера ночью. – Она глубоко вздохнула. – Мы побеседовали с сэром Уильямом Галлом о его крестнике после убийства Энни, но позже его тело выловили из Темзы с полными карманами камней.

– Ах, сэр Уильям, моя старая любовь, – вздохнула Келли.

Кит склонила голову к плечу.

– Вы его знаете?

– О, он бывал в Уайтчепле до своей болезни регулярно. Все еще появляется здесь, но уже ничего не может, кроме как говорить. И все же он очень мил и поддерживает наших трудолюбивых девочек. – Мэри Джейн фыркнула.

Кит помолчала.

– Так значит, Лиз и Кэти обе были…

– Ведьмами? Да. – Келли вздохнула. – У каждой женщины есть ведьмовской дар, Кит Касвелл, но некоторые едва проходят по весовой категории. Как ты.

Кит кивнула.

– Ничего я не умею. Никакого второго зрения или шестого чувства. Миссис К. обожает свои спиритические сеансы, но я подозреваю, что на самом деле ей нравятся портвейн и печенье, которое там подают. Иногда мне кажется, что мать что-то такое видит, но, думаю, это от опиума.

– Твоя мать подходит, – негромко сказала Мэри Джейн и сменила тему до того, как Кит успела спросить, что она имеет в виду: – Что собираешься делать теперь, Кит Касвелл? Ты сказала, что поможешь.

Кит не ответила. Мэри Келли смотрела на девушку, и ее лицо становилось все мрачнее.

– Ну?

– Что я могу сделать? Я позволила умереть двум женщинам прошлой ночью. Что от меня толку? Что я могу изменить? Мы ничего о нем не знаем, у нас нет никаких улик, никаких версий. – Кит пожала плечами.

Келли по-королевски надменно поднялась с кресла.

– Когда закончишь ныть, найди меня. Твоя жалость к себе никому не поможет. А он на шаг приблизился к цели. Так что не кисни слишком долго.

Кит проводила ее до двери и стояла на крыльце, пока Мэри Джейн не исчезла в темноте улицы, повернув за угол. И продолжала стоять, обхватив себя руками, будто ожидая, что гостья смягчится и вот-вот вернется.

Она не чувствовала такой беспомощности и безнадежности, даже когда матери стало хуже, – тогда она знала, что нужно делать, это было не только очевидно, но и необходимо ради выживания. Сейчас же она не могла даже понять, откуда следует начинать в этой истории с ведьмами Уайтчепла.