Страна аистов

Братья Ордена, возглавляемые епископом Анзельмусом, ринулись уничтожать дуб. Силы рыцарей были значительны, а нападение неожиданным, и им без особого труда удалось перебить защитников дуба. Но когда кнехты попытались срубить дерево, выяснилось, что сделать это невозможно: топоры, звеня, отскакивали от его коры, как от гранитной скалы. Один даже разлетелся на куски, сильно поранив осколками лесорубов. Люди в страхе пятились назад, крестились и посылали проклятия языческим богам. Внезапно налетевший ураган испугал их еще больше. Молнии с треском рвались в кроне дуба и вонзались в землю вокруг него. Приказы и окрики охрипшего епископа не возымели никакого действия: охотников взяться за топор больше не нашлось.

Тогда Анзельмус сам засучил рукава. И дуб сдался: топор все глубже входил в тело великана. Однако дерево было так огромно, что епископу не хватило бы и недели, чтобы завершить начатое. Тогда он приказал натаскать к дереву хвороста, развел большой костер, и через пару дней на месте дуба чернела только выжженная земля.

В честь топора Анзельмуса и назвали город: Хайлигенбайль в буквальном переводе — «Священный Топор».

Если бы подвиги епископа Анзельмуса в Пруссии на этом и закончились, то, возможно, католическая церковь провозгласила бы его одним из своих героев в борьбе с язычеством. Но этого не случилось. И вот по какой причине. Едва Орден закрепился в Пруссии, он тут же объявил все операции с янтарем собственной монополией. Пруссам же, веками относившимся к янтарю как к дару Атримпа — бога морей, эти условности были непонятны. И они наивно продолжали, как их деды и прадеды, собирать на пляжах «горючий камень» и менять его у других народов на более нужные в хозяйстве вещи. И вот тогда епископ Анзельмус настоял, чтобы орденское правительство ввело смертную казнь за незаконную добычу и продажу янтаря.

— Нельзя, чтобы янтарь доставался людям даром! — заявил он, обосновывая свое предложение.

И на холме у поселка Кирпенен, что возле замка Гермау, появились виселицы, на которых вздергивали даже несчастных рыбаков, в чьи сети случайно попал янтарь.

Говорят, Господь не простил Анзельмусу этой жестокости, и до сих пор в шторм, когда на пляжах западного побережья Самбийского полуострова на линии прибоя выстраиваются бесшабашные ловцы янтаря со своими сачками, там объявляется озлобленный дух епископа и, хватая людей за рукава и полы плащей, приговаривает:

— Нельзя, чтобы янтарь — даром! Нельзя, чтобы янтарь — даром!