Страна Арманьяк. Рутьер

- Конечно, ваша милость. Но не будет ли правильней сделать это в моем присутствии. Как раз и объявите меня их сеньором и засвидетельствуете принесенный мне оммаж.

- Да... - Герольд поскреб щетину на щеке. - Так, несомненно, будет правильней, но тогда я отлучусь немного отдохнуть... Гм... Последний переход дался мне очень тяжело.

- Моя ключница Матильда сейчас в башне принимает имущество. Скажете ей, что я распорядился выделить покои, и вам, с вашим персеваном, и аудитору. Заодно проинспектируйте замковый винный погреб. Там, кажется, есть несколько бочек вина.

- Несомненно, барон... Не преминем, - Герольд, опираясь на своего помощника, пошатываясь, побрел в сторону донжона. За ним потянулся, спотыкаясь Жюль Реман - герцогский аудитор и по совместительству собутыльник герольда.

Я невольно улыбнулся, глядя на корявую фигуру представителя герцога. Амбруаз пробухал всю дорогу до этой клятой баронии. Почитай трезвыми я эту колоритную троицу и не видел. Но пускай их... Человек он очень полезный сейчас для меня и великий знаток этой долбанной средневековой бюрократии...

- Господин! Господин барон... Не надо! Я все скажу... Все отдадим! - кастелян слабо бился в руках мосарабов и изо всех сил тормозил ногами.

- Тащите его назад, - скомандовал я аркебузирам, уселся в походное кресло заботливо подставленной Иостом и принял вид сурового, но справедливого господина.

А что... я такой и есть. Только этот господин тоже немного устал. Даже не думал, что будет столько мороки с путешествием и вступлением в свои права...

Известие о преобразование компании в лейб-гвардейскую роту личный состав принял неожиданно для меня благосклонно и даже единогласно. Как бы поменялось только название, а по сути, мы остались все теми же рутьерами, да и преимуществ оказалось гораздо больше, особенно в части оплаты.

Мне как кондюкто полагалось жалование в сто ливров в месяц и кормовое содержание в размере тридцати ливров в полгода, да тридцать ливров на коней, да... в общем, куча всего. Тук, как мой лейтенант получал пятьдесят ливров. Сержанты по двадцать и это притом, что вся экипировка роте полагалась за счет казны или компенсация от нее в случае наличия. Весомые аргументы для принятия решения. И мои люди его приняли. Собственно после известных событий в компании и людей осталось с гулькин нос.

Мосарабы - мой личный найм, в них сомневаться не приходилось. Куда я туда и они. Тук с мэтром Рафаэлло естественно тоже. Лекарь, коновал, капеллан и кузнец с помощниками также исключительно мои люди. Матильда провела необходимую работу среди маркитантского женсостава и они единогласно приняли новый порядок, попутно воздействовав на своих походных мужей среди арбалетчиков.

Раненых и увечных я не бросил, хотя в уставе по поводу них были совершенно ясные правила. Выходное пособие в размере месячной платы и до свиданья. Но я забрал их с собой в баронию. Теперь они разве что не молились на меня. А может и молились... Правда, я еще не придумал, что мне с ними делать. Но придумаю обязательно.

В общем, через день после начала моего отпуска, банда в составе тридцати мосарабов, тридцати фламандцев арбалетчиков, двух пикинеров и сорока пяти нонкомбатантов разного полу и разных национальностей, при шести орудиях на конной тяге выдвинулась в Брабант. И вот только сегодня добрались. Ровно за три недели пути, вполне благополучно, но не без приключений. Средневековые дороги, однако.

Подписанное мировое соглашение между Бургундией и Священной Римской империей, вовсе не означало полное наступление мира в Германии. Страну наводнили наемные шайки, которые оставшись без работы не гнушались примитивного разбоя. Вполне строевые подразделения обеих армий возвращающиеся домой в стремлении пополнить свой кошелек тоже ничем не отличались от наемников. А на тех и других с упоением охотились местные жители, совсем не напоминающие своих современных добропорядочных потомков - свирепые и безжалостные уроды. Так что путешествие выдалось веселым.

Для начала, мы совсем неожиданно наткнулись на полуэскадрон германских конных латников под командованием ротмистра фрайхера Курта фон Швайнеберга, заканчивающих грабить придорожную деревню. Между прочим, своих же соотечественников. Этот полуэскадрон оказался из числа тех германских войск, дезертировавших еще в самом начале битвы за Нейсе. Оно и понятно. Империя еще только в стадии формирования своих регулярных войск по типу французских и бургундских ордонансных рот и основу ее армии по-прежнему составляет дворянское и городское ополчение. А эти товарищи всегда больше грабили, чем воевали.

Так вот. Дойчи подчистую вырезали всю деревню, осталось в живых всего две девчушки - лет по пятнадцати возрастом, вовремя спрятавшихся в подвале, и вымели с германской педантичностью все ценное, вместе с провиантом и фуражом.